Уолл стрит инвестиции волк

«Профессиональный лжец»: история «волка с Уолл-стрит» Джордана Белфорта

Режиссер Мартин Скорсезе снял про Джордана Белфорта фильм под названием «Волк с Уолл-стрит», где его сыграл Леонардо Ди Каприо. В январе бывший брокер подал в суд на создателей картины — компанию Red Granite Pictures, потребовав с них $300 тыс. Причиной стало то, что компанию обвинили в отмывании денег в Малайзии с помощью создания этого фильма.

Белфорт заявил, что ничего об этом не знал и никогда бы не согласился продавать права на экранизацию, если бы был в курсе махинаций. Он рассчитывал на то, что это будет первая в его жизни честная сделка, но не вышло. Рассказываем историю бывшего брокера, который зарабатывал на манипуляциях рынком.

Первый день на Уолл-стрит стал настоящим адом

В 1987 году Джордан Белфорт пришел на стажировку в инвестиционную компанию L.F. Rothschild. Она вела свою историю с конца XIX века и закончила вскоре после краха фондового рынка в «черный понедельник» в том же 87-м году.

Там он начал с позиции дозвонщика. За плечами у 24-летнего парня уже был провалившийся бизнес и куча долгов. Он вложился в производство морепродуктов и арендовал 26 грузовиков, но дело прогорело, а кредиторы постоянно досаждали звонками.

«По правде сказать, я не думаю, что ты создан для этой работы. Ты похож на мальчишку, а Уолл-стрит — это не место для юнцов. Это место для киллеров. Место для хладнокровных наемников», — сказал ему новый начальник в первый день работы, писал Белфорт в своих мемуарах.

Старший брокер фирмы Марк Ханна говорил Джордану, что в продаже акций не нужно быть скромнягой, и если ты занимаешься бизнесом, то нужно уметь надавить на человека. По словам Белфорта, он рекомендовал принимать кокаин, чтобы легче набирать номера богатых бизнесменов.

После открытия рынка в первый день работы Джордана в брокерском зале раздавался рев от говорящих по телефону и кричащих в трубки людей. «В комнате начался настоящий ад», — отмечал он. В тот день Ханна продал акции Microsoft на $25 млн, вспоминал Белфорт, хотя сам он об этой компании тогда еще не слышал.

Деньги потекли рекой

Впоследствии Джордан и сам превратился в «мерзкого типа», «профессионального лжеца», который манипулировал людьми, как он сам говорил о себе. В 1990-х он открыл собственную инвестиционную фирму Stratton Oakmont, которая изначально размещалась в магазине подержанных автомобильных запчастей, а потом переехала в офисное здание с подземной парковкой. Компания продавала бумаги богатейшим инвесторам США.

Белфорт говорил, что зарабатывал по $1 млн в неделю. Он купил поместье у председателя Нью-Йоркской фондовой биржи, вертолет, лимузин и устраивал вечеринки. Кроме того, он принимал много наркотиков. По его словам, у него были разные прозвища, но любимым оставалось «волк с Уолл-стрит».

«Мы зарабатывали невероятные деньги. Предполагалось, что брокер-новичок должен получить $250 тыс. за первый год работы. Меньшая сумма вызывала сомнения в его профпригодности», — писал Белфорт.

На второй год заработок должен был увеличиваться до $500 тыс., а к третьему брокер должен был получить $1 млн. «И это были минимальные цифры. Настоящие профессионалы получали в три раза больше», — говорил Джордан. Сотрудникам также разрешали держать в офисе своих домашних животных, и там обосновались хорьки, игуаны, змеи, тарантулы, попугай ара и другие питомцы богатых брокеров.

Особенно хорошо среди подчиненных Белфорт относился к своей секретарше Джанет, которая защищала его от незваных посетителей. Он даже устроил ей свадьбу и повел к алтарю вместо отца, так как ее родители к тому времени умерли. По его словам, он всегда старался делать так, чтобы она чувствовала себя нужной и любимой.

В 1991 году про Stratton Oakmont написал Forbes, после чего на фирму началась «атака прессы», которая постоянно ее ругала. По словам Джордана, издание назвало его «извращенной версией Робин Гуда, который грабит богатых и отдает деньги себе и развеселой банде своих брокеров», но после этого у дверей компании выстроилась очередь из желавших там работать.

Проблемы с законом

Stratton Oakmont занималась подготовкой IPO различных компаний, а потом сама же тайно покупала большие пакеты их акций. Белфорт рассказывал, что использовал номинальных, фиктивных владельцев ценных бумаг , которых называли «подставными». На Уолл-стрит было много номинальных владельцев, и с их помощью законно можно было приобретать не более 5% акций компании. Таким образом в Stratton Oakmont нарушали законодательство о ценных бумагах.

По словам Джордана, Комиссия по ценным бумагам и биржам США постоянно пыталась придумать новые правила, чтобы ее «прижать». В итоге она подала иск против брокерской фирмы.

«Проблема заключалась в том, что в существовавших на тот момент законах было больше дыр, чем в швейцарском сыре. Конечно, этими дырами на Уолл-стрит пользовались не только мы — по сути дела, все это делали. Просто мы делали это гораздо более нагло, чем остальные», — писал он в своей книге. Он отмечал, что с такими «подставными» владельцами были проблемы. Одна из них заключалась в том, как оформить передачу денег так, чтобы ни у кого не возникало вопросов. Особенно в случае миллионов долларов. Нужно было заключить договор об обязательном обратном выкупе, что было запрещено.

Эту схему он провернул и с обувной компанией модельера и бизнесмена Стивена Мэддена, который также был номинальным владельцем бумаг. С помощью своей фирмы Джордан помог ему выйти на биржу. Но до этого Белфорт вложил в нее $500 тыс. и завладел 85% акций. Через пять месяцев после IPO компании он продал 5% своих бумаг за $500 тыс.

Белфорт имел возможность поднимать цену акций компании Мэддена и опускать ее, как только посчитает нужным, покупая или продавая бумаги в больших объемах. У него появился рычаг давления и способ шантажировать бизнесмена.

Каков был план? Белфорт хотел выпустить на рынок 2 млн лотов акций, половину из которых сразу оказалась бы на счетах у его «подставных». А потом он выкупил бы эти лоты обратно по $5-6 за штуку и перевел их на свои брокерские счета. А затем стал бы поднимать цену бумаг с помощью своей фирмы. Так он и сделал.

При этом цену бумаг при размещении на бирже поручили определить Белфорту, который в этом вопросе не руководствовался балансом спроса и предложения. За один день брокеры из Stratton Oakmont подняли стоимость акций на 500%.

«Я ощущал какое-то извращенное чувство гордости: два придурка из Комиссии по ценным бумагам и биржам сидят сейчас в моем конференц-зале и пытаются найти следы жалкого револьверного выстрела, а я тем временем прямо перед их носом палю из базуки», — говорил Джордан.

Последствия все же настигли «Волка с Уолл-стрит»

Иски против Stratton Oakmont подавала не только Комиссия по ценным бумагам и биржам, но и Национальная ассоциация дилеров по ценным бумагам. В итоге в 1996 году фирму закрыли. В 1999 году Белфорта и его партнера Дэнни Поруша обвинили в мошенничестве с ценными бумагами и отмывании денег. Джордан признал себя виновным, и его приговорили к четырем годам тюрьмы. Однако он заключил с властями сделку, дав показания против своих партнеров, и в результате отсидел всего 22 месяца.

«С моральной точки зрения он был достойным порицания человеком. Восхищение было бы неправильным словом, но с точки зрения манипулирования рынком он один из лучших», — говорил о нем Грег Коулман, специальный агент ФБР, который вел дело против Белфорта.

После освобождения Белфорт должен был выплачивать пострадавшим клиентам Stratton Oakmont, а их было более 1,5 тысяч, 50% своих доходов. До 2009 года он должен был вернуть почти $110,4 млн. Тем не менее в 2013 году федеральные прокуроры подали на него жалобу и заявили, что он не выплатил надлежащую сумму. Он перечислил только $11,6 млн, в основном за счет продажи недвижимости. Белфорт заключил с федеральными властями новую сделку о завершении выплат.

«Я был плохим парнем. Но я не был таким изначально. Вы можете стать нечувствительными к своим собственным действиям — это легко на Уолл-Стрит», — говорил он о себе.

Несмотря на все это, теперь Джордан выступает как мотивационный оратор. В середине августа этого года он стал партнером платформы RagingBull, где будет обучать новичков-трейдеров торговле на бирже.

Больше новостей об инвестициях вы найдете в нашем телеграм-канале «Сам ты инвестор!»

Финансовый инстурмент, используемый для привлечения капитала. Основные типы ценных бумаг: акции (предоставляет владельцу право собственности), облигации (долговая ценная бумага) и их производные.

Источник

Деньги из воздуха: как волк с Уолл-стрит манипулировал рынком

Investing.com — Знаменитый «волк с Уолл-Стрит», Джордан Белфорт, про которого режиссер Мартин Скорсезе снял одноименный фильм, начал свою карьеру брокера с позиции дозвонщика. Очень скоро парень с кучей долгов и неудачным бизнесом стал «профессиональным лжецом», обвиненным в мошенничестве с акциями и отмывании денег.

История Белфорта на фондовом рынке началась в 1987 году, когда он пришел на стажировку в инвестиционную компанию L.F. Rothschild. У 24-летнего американца не было и доллара за душой: он инвестировал в производство морепродуктов, но бизнес прогорел, а кредиторы не оставляли его в покое.

Сначала в планах у Белфорта был честный заработок комиссионных от сделок с клиентами. Однако в первый же день работы начальник напугал его. Он заявил, что новый прозвонщик — еще юнец, тогда как Уолл-стрит — это место для киллеров, пишет РБК.

Основам фондового рынка, а также авантюрам и махинациям Белфорта научил старший брокер компании Марк Ханна. Он внушил молодому человеку: на Уолл-стрит не любят скромняг, а чтобы бизнес приносил прибыль, нужно научиться давить на клиентов. «Я был плохим парнем. Однако я не всегда был таким», — впоследствии говорил Белфорт о себе.

После «настоящего ада» в первый день юный прозвонщик быстро продвинулся до позиции брокера, поняв, как нужно зарабатывать деньги. Потренировавшись быть манипулятором (как он сам о себе говорил) в L.F. Rothschild, Белфорт в 1990 году открыл собственную инвестиционную фирму Stratton Oakmont.

Компания продавала акции никому не известных компаний богатейшим инвесторам в США. Стратегия Белфорта была известна как «накачка и сброс». Владея весомой частью бумаг компаний, он при помощи слухов провоцировал рост их цены, а когда стоимость достигала пика, сбрасывал. По утверждению Белфорта, успех Stratton Oakmont принесли два фактора: во-первых, вера в то, что богатые люди, несмотря на знания и опыт, любят рискнуть.

Во-вторых, Белфорт был уверен, что может сделать любого отличным продавцом. Благодаря его тренировкам и атмосфере соперничества в компании молодые брокеры отлично зарабатывали и считали Белфорта волшебником, создающим деньги из воздуха.

Сам Белфорт при этом зарабатывал по $1 млн в неделю. В 1991 году про Stratton Oakmont начали писать в СМИ: брокерскую фирму активно критиковали, а ее основателя называли «извращенной версией Робин Гуда». Публикации заинтересовали Комиссию по ценным бумагам и биржам США и Национальную ассоциацию дилеров по ценным бумагам, которые подали иски против фирмы.

Белфорт говорил, что проблема Stratton Oakmont заключалась в том, что она слишком нагло пользовалась «дырами» в американском законодательстве. После разбирательств в суде в 1996 году компанию закрыли. Через три года Белфорта обвинили в мошенничестве с акциями и отмывании денег. Он признал себя виновным, и его приговорили к четырем годам тюрьмы. В ней Белфорт выпустил мемуары: «Волк с Уолл-стрит» и «Охота на Волка с Уолл-стрит».

Бывший брокер заключил сделку с властями, дав показания против своих партнеров, и в итоге отсидел всего 22 месяца. После громкого успеха книг и освобождения из тюрьмы он начал заниматься консалтингом, проводить тренинги для менеджеров по продажам и мотивационные семинары.

Источник

«Волк с Уолл-стрит»: «Я и сейчас покупаю акции»

Он пошел учиться на дантиста и бросил через день, он торговал на улице морепродуктами и прогорел, он зарабатывал на бирже $20 млн за день, разбил в наркотическом угаре яхту и вертолет, мог получить 20 лет тюрьмы за биржевые махинации, но отсидел 22 месяца. В голливудском блокбастере Мартина Скорсезе его сыграл Леонардо Ди Каприо. «Волк с Уолл-стрит» Джордан Белфорт рассказал Forbes свою настоящую историю.

Forbes: В России о вас знают по фильму «Волк с Уолл-стрит», где вас сыграл Леонардо Ди Каприо. Что вы думаете о фильме? Он получился правдивым или актеры и режиссер Мартин Скорсезе что-то преувеличили?

Джордан Белфорт: Они отлично поработали, и фильм получился замечательный. Если не считать, что они поместили двух-трех персонажей в одного и перестроили последовательность событий. В целом же моменты моей личной жизни, в том числе наркотическая зависимость, переданы довольно точно. Очень точно. И затопление яхты, и крушение самолета.

Известно, что за право экранизировать ваши книги боролись Ди Каприо и Брэд Питт. Как это было? Почему вы остановились на Ди Каприо и Скорсезе?

Мой агент передал материалы нескольким артистам: Ди Каприо, Питту и Джорджу Клуни, и все они хотели заполучить эту роль. Но в конце концов все свелось к выбору между Ди Каприо и Питтом. Они больше всего заинтересовались. Мне было нелегко, но в итоге я выбрал Ди Каприо. Он очень талантлив. И к тому же с ним был еще и Скорсезе.

Это было ваше решение?

Почему вы посчитали, что именно Ди Каприо лучше всего подходит на эту роль?

Он прекрасный актер. Я всегда был большим его поклонником. До «Волка с Уолл-стрит» он снимался во многих картинах, но до этого фильма у него не было особой возможности поулыбаться и поугорать. Я почувствовал, что он как-то очень совпадет с этой ролью.

Когда вы пришли на Уолл-стрит, был ли у вас кумир, с которого вы брали пример?

Гордон Гекко из фильма «Уолл-стрит».

В реальной жизни вы начали карьеру стажером в L. F. Rothschild. В фильме главный герой начинает карьеру с того, что сразу теряет работу, потому что это «черный понедельник», 19 октября 1987 года. Это так и было или таков режиссерский каприз?

Все именно так и было.

То есть вы устроились на работу и тут же ее потеряли? Или решили уйти сами?

Тот день не был моим первым на Уолл-стрит. В этот день я впервые работал с лицензией [биржевого брокера]. До этого я полгода проработал помощником брокера и вот наконец-то получил лицензию. И тут случился «черный понедельник». Брокеры L. F. Rothschild запускали клиринговые операции и теряли огромные деньги. Затем они стали закрывать операции. Кругом говорили, что все рушится; они объявили, что свертывают ритейл и «тыр-пыр»… И мне не было никакого смысла возвращаться туда.

История вашей жизни — пример стремительного обогащения. Хотя к тому времени вам не было еще и 36, вы зарабатывали тысячи долларов ежедневно. Можно ли сказать, что ваша жизнь тогда была воплощением американской мечты для человека, который, начав работать, сам себя сделал и очень быстро разбогател?

Да, конечно. Самым прекрасным было то, что не я один делал деньги.

Все ребята, которые на меня работали, тоже обогащались. И именно этому я очень радовался.

Сколько людей тогда работало в вашей фирме?

А сделали ли они карьеру, после того как эта часть истории завершилась и вы попали в тюрьму?

Ни у кого из них не было проблем. Большинство продолжили успешные карьеры.

Ты продаешь душу постепенно

В фильме нет обратной стороны медали. И поскольку в России большинство людей не читали ваших книг, не видели теленовостей о вас, не читали прессы из Америки, они могут подумать, что ваша история — о жизни успешного брокера, с сексом, наркотиками и рок-н-роллом. Было ли все так на самом деле?

Да, в принципе так и было. Было много секса, наркотиков, алкоголя и излишеств, яхт и самолетов. Именно так все и было. Я не отрицаю этого. Но сейчас, как более зрелый человек, я больше концентрируюсь на этике и личностном благополучии, чем на зарабатывании денег.

Ваши тусовки и наркотики… Это потому что жизнь была напряженной, а продажи — безумными? Вы так отдыхали?

Отчасти да. Но, как это часто бывает, начинается с веселья на выходных и становится частью твоей жизни. Ты делаешь это время от времени, но наркотики ломают тебя еще до того, как ты это осознаешь. А потом они перестают быть веселой игрой. В фильме есть неточность — скорость, с которой мой герой подсел на них. Меня показали славным парнем, который пришел на Уолл-стрит, говорит о клиентах, заработке и т. д., но буквально в следующей сцене я уже с кокаином в стрип-клубе.

Да, я нюхал кокаин в стрип-клубе, но это произошло через несколько лет.

А сначала у меня был счастливый брак. Так не бывает, что вот ты в счастливом браке, а через пять минут — уже среди стриптизерш и наркотиков. Еще одна неправда в том, что мы сразу думали только о своих деньгах и не парились насчет денег клиентов. На самом деле ты продаешь душу постепенно, а не вот так, по щелчку пальцами.

Можно ли сказать, что так жили тогда все молодые брокеры и этот фильм — достоверное отражение происходившего в 1990-е?

А разв е в 2008 году было по-другому? Да было еще хуже!

Вы имеете в виду кризис?

Ну да. Было так же, как когда я работал на Уолл-стрит. Когда у меня начались проблемы, люди говорили: «Смотрите, что он наделал!» Но ведь были более крупные компании, в которых дела шли еще хуже. Я не пытаюсь приуменьшить то, что я делал неверно. Я совершал ошибки. Я пытаюсь сказать, что это было повсюду. Я не был единственным. Просто я был крупной рыбой в этом пруду.

Давайте вспомним, что с вами случилось. Вы создали компанию Stratton Oakmont, которая работала на Уолл-стрит с мусорными акциями. Вы накапливали акции и продавали их людям, используя так называемый холодный прозвон — способ продаж по случайным телефонным номерам. Когда акции росли в цене, вы сбрасывали те, которые накопили для себя, потом компании-эмитенты становились банкротами и теряли свою стоимость.

Это и так, и не так. Некоторые клиенты зарабатывали деньги, некоторые — теряли. Если бы вы инвестировали $10 000 в каждую мою сделку и держали их до сих пор, ваша прибыль была бы десятикратной. С этим не было никакой проблемы. Проблемы придуманы в фильме, и это неправда. Кстати, в фильме все-таки говорится, что я сменил работу и стал заниматься более крупными компаниями, такими как Steve Madden Shoes (обувная фирма, которую Белфорт вывел на IPO; почти обанкротилась, когда он попал в тюрьму, но сейчас имеет 185 бутиков по всему миру, капитализация составляет около $2 млрд. — Forbes). И она была не единственной, у нас была куча компаний, которые стали весьма успешными, но многие обанкротились. Почему? Потому что наш бизнес был построен вокруг венчурного капитала. Это рискованный бизнес. А моя вина была в манипуляции акциями, я гонял их туда-сюда. И в этом была моя ошибка. Но фильм, конечно, сумасшедший, несмотря ни на что.

В этом виноват другой парень

В 1997 году комиссия по ценным бумагам закрыла вашу компанию, ФБР арестовало вас, и суд в 1998 году приговорил вас к тюремному сроку. После этого был создан специальный фонд, который должен был компенсировать потерпевшим около $110 млн. Верно?

Вы уже выплатили все деньги? Я слышал, что в какой-то момент федералы не захотели брать у вас деньги, которые вы получили за фильм и книги? Почему?

Не знаю. Вот, кстати, еще одна большая неточность. В фильме я выступаю с большой речью, собираюсь уйти из компании, а потом как бы передумываю. Но это большая неправда. Я выступил с речью и действительно ушел. Начал руководить той самой обувной Steve Madden Shoes. Это огромная компания, и у меня и сейчас есть в ней доля. А все то безумие, которые вы видели в фильме… меня уже там не было. На самом деле это вина другого парня — в фильме это Донни Азофф (этот персонаж изображал друга и компаньона Белфорта Дэнни Поруша. — Forbes), который потерял вдвое больше, чем я. К тому времени меня там уже четыре года не было. Когда [после тюрьмы] я стал снова много зарабатывать, книги вышли в бестселлеры, пошли анонсы фильма, я сказал себе: «Я не хочу на этом зарабатывать, я лучше сделаю так, чтобы деньги получили пострадавшие инвесторы». К тому моменту я уже заплатил около $20 млн и мог заплатить еще. Я предложил направить им прибыль от обеих книг и фильма. Но почему-то государство даже не хотело слышать про это. Я вынужден был обратиться в суд, и судья вынес решение в мою пользу. До сих пор не понимаю, почему происходила эта бессмыслица.

Есть мнение, что биржевой брокер всегда мошенничает, потому что всегда знает о рынке больше, чем клиент. Вы согласны с этим?

Да, брокер знает больше клиента. Но и доктор знает больше, чем пациент, а адвокат — больше, чем его клиент… Идея тут в том, что у всех них есть обязанность ставить интересы своих клиентов выше собственных. И вот здесь как раз момент истины на Уолл-стрит. Многие брокеры и большие компании жадничают, забывают про свою роль и начинают думать о себе в первую очередь, забывая про клиентов.

Как вам кажется, где на финансовых рынках США проходила граница в 1990-х годах между свободным предпринимательством и анархией?

Это все была абсолютная анархия. Это был почти капиталистический хаос. Одна из ключевых проблем США — порочные отношения Уолл-стрит с Вашингтоном.

Люди едут в Вашингтон, упрощают законы для удобства своих друзей на Уолл-стрит. Они творят там все, что пожелают.

Это огромная проблема. В 1990-е это абсолютно вышло из-под контроля: была даже биржевая игра в кредит, а банки вообще больше походили на казино.

Как-то вы признались в интервью: «Мы не ошибки прошлого. Мы — ресурсы и возможности, которые зиждутся на нашем прошлом». Можете пояснить это высказывание на примере собственной жизни?

Я говорю об этом своим детям и всем, с кем провожу семинары: «Каждый ошибается». Неважно, кто вы. Даже самые высокопоставленные люди в России. Тот же Владимир Путин ошибается. Но, я думаю, люди во власти достаточно умны, чтобы учиться на своих ошибках. Когда смотришь на себя 20-летней давности, начинаешь что-то понимать насчет себя сегодняшнего. Одна из ключевых особенностей успешных людей (и неважно, кто они: политики, мировые лидеры, бизнесмены) — когда они смотрят в свое прошлое, то не позволяют ему ослабить их. Они учатся на ошибках. Это позволяет им быть сильнее и расти. А неуспешные люди вместо того, чтобы расти и учиться на своих ошибках, продолжают в них жить и винить себя. И это отрезает их возможности. Это отличительная особенность неуспешных людей — они замыкаются в своей беспомощности.

Как вы думаете, могли бы вы заработать большие деньги на Уолл-стрит, соблюдая закон?

Да. Я и сейчас регулярно покупаю акции.

Как частный инвестор?

Да-да. Но мне куда больше нравится то, чем я занимаюсь сейчас. Мне нравится путешествовать и консультировать, общаться с моими клиентами — богатейшими в мире людьми. Я участвую в отличных сделках, и мне это в кайф!

Сколько процентов вы зарабатываете на инвестициях?

Дело в том, что я смотрю на это по-другому. Я инвестирую в основном в долгосрочные венчурные проекты на ранних стадиях. Если я покупаю что-то, то я жду 5–7 лет.

То есть вы инвестируете в стартапы?

Конечно! Мне нравятся компании, которые уже не очень-то стартапы, уже доказали концепцию — это, может, уже и не стартап, там есть идея, есть привлекательность. Они наращивают бизнес.

Fuck this and fuck that

Вы провели 22 месяца в коррекционном центре в Тафте, штат Калифорния. В фильме это выглядит так, будто это санаторий и спортивный лагерь с расслабленным большим теннисом и т. д. Так было на самом деле?

И да и нет. Был теннис, и все было не так уж ужасно. Но была и иная сторона: тюрьма есть тюрьма. Не знаю про русские тюрьмы и не верю американской прессе, потому что она лжет.

Знаете, я не думаю, что российские заключенные так расслабленно играют в теннис.

Я был помолвлен с русской девушкой, которая была первой «Мисс СССР», — Юлией Сухановой. Мы были вместе несколько лет. Так что я знаю все о России. Она первой в СССР выиграла этот конкурс, а потом СССР распался и стал Россией.

Давайте вернемся к тем 22 месяцам. Насколько я знаю, вы там познакомились с Томми Чонгом, актером. И именно он убедил вас написать книги.

Да, все так и было. Томми был первым, кто предложил мне это сделать.

И он на самом деле описал коррекционный центр как комфортабельный манхэттенский отель. Он сказал, что вы дни напролет играли в теннис и нарды и просили других заключенных выполнять какие-то ваши обязанности. Он говорил правду?

Да, это правда. Но понимаете, как ни крути, это все равно тюрьма.

А вы учились писать? Как вы начали? Говорят, что в тюрьме вы читали «Костер тщеславия» Тома Вулфа и выписывали какие-то моменты про развитие героев, диалоги. Было ли это своего рода школой писателя? Или кто-то вам рассказывал, как писать?

Нет. Я учился по этой книге, и она была для меня своеобразным пособием. Я практиковался. Это и стало ключом моего успеха. Мы с вами говорили раньше про примеры для подражания, так это и было для меня примером для подражания. Я разорвал много черновиков. Наверное, 170 страниц. Я только учился писать и не считал, что эти тексты были достаточно хороши. Писательство — это очень личная штука. Ты очень боишься, что людям не понравится то, что ты написал. Я не хотел это показывать и просто рвал то, что писал.

Потом, когда после выхода на свободу я стал снова писать и показал [рукопись] книжному агенту, ему текст понравился, а там было около 90% правды и 10% выдумки. Он сказал, что это будет лучше продаваться, если это будет полностью реальная история. И я еще раз переписал ее, чтобы там была только правда. Так что фильм не на 100% правдив, а книги — полностью.

Ваши книги стали бестселлерами. Какова была реакция людей на них?

Вы знаете, эти книги вызвали диаметрально противоположные реакции. Кто-то говорил, что ему очень-очень понравилось. А некоторые просто их ненавидели. И думаю, что это хорошо. Могу предположить, что некоторые люди считали себя оскорбленными языком, каким написана книга. И темой секса. Некоторые люди не хотят читать про секс.

То есть они были оскорблены тем, что вы использовали обсценную лексику?

Да, некоторые люди не любят этого.

Извините, я приведу вашу же цитату: Fuck this and fuck that. Shit this and shit that. It was the language of Wall Street.

Именно. Если вы посмотрите любой фильм про Уолл-стрит, они всегда так разговаривают. Fuck — самое употребляемое слово. А другие люди оскорблены сексуальной тематикой. А остальные — тем, что они как бы увидели себя в зеркале этой истории, и им это не понравилось. Знаете, в Штатах есть статистика по скачиванию порно.

И удивительным образом оказывается, что порно скачивается чаще всего в тех штатах, где больше всего почитают Библию.

В России говорят: «Не пеняй на зеркало, коли рожа крива».

Точно. Во многом это причина. Но слушайте, я уважаю мнение всех и каждого. И я думаю, это здорово, что людей зацепило. Книга должна пробуждать в людях мысль. Часто бывает, придешь в кино или возьмешь книгу, а они тебе там что-то политкорректно вещают. Мне такое претит. И в этом смысле Скорсезе — молодец. Он не пытался осудить моего героя, не занимался морализаторством, он просто показал: вот что они делали, а вы делайте для себя выводы. Сама аудитория должна решать. Кто-то полагает, что это все ужасно, кто-то — что это веселье. К счастью, большинство людей все же умеют читать между строк. Штука в том, что жизнь может быть и веселой и ужасной одновременно, и это круто. Где-то есть не вполне ясная граница. И Скорсезе не хотел диктовать зрителю, что он должен чувствовать или думать.

А правда, что вы хотели стать актером и, пока фильм снимали, Ди Каприо обещал вам помочь с освоением этой профессии? Но после вручения ему «Оскара» он с вами даже говорить не хотел?

Нет, это полная чушь (смеется). Мы с женой эту статью прочитали и надорвали животы от смеха. Я позвонил Лео, и мы тоже над этим вместе посмеялись. Это абсолютная выдумка. Мы с Лео и сегодня дружим. Мы и сегодня ведем бизнес-дела, которые просто феноменально успешны. И еще — я никогда в жизни не хотел стать актером.

Я учился гипнозу

Вы сейчас много путешествуете, проводите мотивационные семинары, консультируете компании. Можете их назвать?

Я люблю консультировать. Я бы сказал, что 80–90% моего бизнеса — это консалтинг. Меня нанимают частные и публичные компании, чтобы я помог им увеличить продажи. Я консультирую крупные компании и средние, с оборотом $20 млн, $30 млн, $100 млн. Я выступал в компаниях из списка Fortune-500: HSBC, Wells Fargo, The Metropolitan Life Insurance, Symantec. Думаю, что поработал как минимум с пятьюдесятью из пятисот. Все их сейлзы ходят на мои семинары.

Ваши курсы Jordan Belfort Straight-line Sales Psychology фокусируются на навыках продаж и предпринимательстве. У вас, говорят, гипнотический дар убеждения. Считаете ли вы, что можно научить человека загипнотизировать кого-то на другом конце телефонной линии? Я вообще думаю, что ваш успех в каком-то смысле гипнотический.

Думаю, что можно научить почти любого хорошо продавать. Но «гипноз» — неверное слово. Хотя я учился гипнозу. Это было лет пять назад. Я пошел со своей женой на курс нейролингвистического программирования (НЛП) доктора Ричарда Бендлера, лучшего гипнотизера в мире. И мы изучили все аспекты гипноза. Но это абсолютно другая история, нежели продажи. Они даже не соприкасаются. Основной момент в гипнозе — транс, а тут использование языка и подсознательного общения, языка тела, интонаций. И Бендлер показывает вам, как контролировать разговор, где включать эмоции, где логику. Он показывает, как внушить человеку уверенность.

Огромная проблема сейлзов в том, что они не знают, как удерживать внимание людей, чтобы они не оценивали вашу речь. Когда перед потенциальным клиентом выступает начинающий сейлз-менеджер, клиент ведет внутренний диалог, отвлекается, думает критически. Но если я хочу в чем-то убедить человека, то задействую некоторые интонации и множество скрытых смыслов.

Могу сказать просто: «Джон, это очень хорошая сделка». А могу так: «Послушай, Джон, это оооочень хорошая сделка».

И тогда ваш мозг слышит как будто разные слова. Используя определенную интонацию, вы побуждаете человека использовать все свое внимание, чтобы слушать, что вы говорите, а не отвлекаться и не критиковать вас. Это центральный момент в навыках влияния и убеждения.

Я читал, что вы начинали свои семинары в США в кризисном 2008 году. И семинары были бесплатными. А потом увидели на своей странице в Facebook, что у вас больше подписчиков из Австралии. И поехали туда. Говорят, что после фильма американцы испытывали к вам негативные эмоции и поэтому вам было легче организовать платные семинары за пределами США. Так ли это?

Очень хорошо, что вы упомянули Австралию. Феномен Австралии в том, что благодаря издателю, обложке и тому, как они раскручивали эту книгу, там были беспрецедентные продажи. Им удалось представить ее как легкую историю. В США было по-другому. Она продвигалась как бизнес-книга, и продажи были нормальные, но не такие классные, как в Австралии или где-то еще в мире. А когда в 2008 году наступил глобальный финансовый кризис, в США книга пошла на второй круг.

Обратите внимание: снова был кризис, но за эти преступления никто не ответил, никто не сел. И тут люди стали говорить: «А тот парень был не таким уж плохим, если сейчас посмотреть на тех, кто обанкротил весь мир!» И тогда я проехал со своими семинарами по всей Америке, по 10–12 городов за раз.

Вы консультировали компанию Virgin Ричарда Брэнсона, и он проявил к вам особый интерес. Можно ли сказать, что он видел в вас пример для подражания? Ведь многие воспринимают его самого как образец.

Думаю, что Ричард оценил то, что я вернулся в бизнес. В 2009 году он был первым, кто меня поддержал. Он нанял меня и проспонсировал. Получилось так, что гендиректор Virgin попал ко мне на семинар и позвонил Ричарду, прямо когда я был на сцене. «Тебе надо послушать, что этот парень говорит, — сказал он. — Он отличный оратор». И Ричард пригласил меня к себе домой. Потом он разделил запись той моей речи на небольшие кусочки и опубликовал на сайте Virgin. Это был прорыв для меня! Если Ричард попросит меня о чем-то, я сделаю это в два счета.

Источник