Таблетки сделали свое дело

Всю жизнь на таблетках?

Поделиться:

— Доктор, сколько мне принимать эти таблетки?
— Всю жизнь!
— Всю? Так долго.

«Все лгут!» — заявлял незабвенный доктор Хаус. И врачи с этим, в целом, согласны. Но любой доктор хочет верить своему пациенту. Как часто больные заявляют, что они что угодно сделают, лишь бы восстановить свое здоровье… Все лгут?

Больные не хотят пить лекарства

На практике выясняется: «что угодно» — это выполнение лишь малой толики рекомендаций докторов.

Например, согласно исследованию, проведенному учеными из Калифорнийского университета в Сан-Франциско и Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, опубликованному в журнале «Circulation: Cardiovascular Quality and Outcomes», практически каждый третий больной скорее предпочтет раньше умереть, чем станет ежедневно принимать лекарства. В опросе приняли участие тысяча американцев среднего возраста (около 50 лет) со средним достатком, в гендерном отношении половину из них составили женщины, а в расовом — 63 % европеоиды.

Ученых интересовало, на что испытуемые готовы пойти, лишь бы не принимать ежедневно лекарства для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, и насколько сильно постоянный прием медикаментов снижает качество жизни пациентов. Задавались вопросы о том, какой частью жизни они гипотетически готовы пожертвовать, чтобы избежать необходимости ежедневно принимать таблетки, сколько денег они готовы за это заплатить, а также какой риск смерти считают приемлемым в этой ситуации.

Выявлено несколько тревожных моментов:

– каждый третий участник был готов пожертвовать частью своей жизни, чтобы только не принимать лекарства каждый день, 8 % респондентов готовы отдать целых два года жизни, 21 % — согласны жить на неделю-год меньше, зато 70 % не хотят жить меньше и готовы регулярно пить таблетки; – почти 13 % были готовы к минимальному риску смерти, лишь бы не принимать лекарства ежедневно, 9 % отвечавших готовы к 10%-ному риску смерти, зато 62 % участников опроса в принципе не согласны рисковать здоровьем и предпочтут регулярный прием препаратов;
– 21 % опрошенных готовы заплатить 1000 долларов, чтобы избавиться от необходимости постоянно пить таблетки, 43 % не согласны платить ни гроша, остальные предпочли торговаться.

Кокрановский обзор и другие опросы

20 ноября 2014 года в издании Cochrane Library вышел обзор, авторами которого обобщены данные 182 исследований приема лекарственных средств. Результаты неутешительные: почти половина участников опросов не соблюдают рекомендации врачей. Это в равной степени касается и больных простудой, и ВИЧ-инфицированных. Кто-то бросает пить таблетки раньше срока, кто-то забывает, как часто и в какое время суток это надо делать, не желая при этом заглянуть в инструкцию для уточнения. Так, до 30 % больных в Австрии не идут в аптеку, получив рецепт на лекарство.

Что касается России, то у нас лишь 48 % людей, страдающих повышенным артериальным давлением, принимают антигипертензивные препараты, а эффективно лечатся и того меньше — 19 %. По данным других российских исследований, примерно в 50 % случаев необъяснимых неудач в нормальном лечении пациент просто не принимал лекарства или делал это неправильно. Еще четверть неуспеха относят на долю невыполнения других рекомендаций (диета, режим сна, гигиены, стрессы и т.д.). 12 % — генетически и экологически обусловленные причины (например, невозможность сменить место жительства при астме). Причины 8 % неудач в лечении связаны с медслужбой (здесь и врачебные ошибки, и ошибки медсестер, отсутствие санитарок, несвоевременные приезды скорой, качество питания в стационарах, отсутствие там горячей воды и т.д.). 5 % отводится на другие, более редкие причины.

Понимаете? Половина случаев «плохого» лечения лежит в основном на совести самих пациентов!

Почему пациенты боятся лекарств?

Чаще всего все причины кроются в менталитете больного.

• «Одно лечат, другое калечат». Это мнение подтверждает и прочитанная аннотация к лекарству (где русским по белому указаны побочные эффекты и риски), и расхождения в назначениях, полученных у разных врачей. К тому же, если осмотр врача и выписанный им рецепт уже сами по себе успокоили в достаточной мере тревогу пациента, то для него необходимость строгого соблюдения назначений теряет свою актуальность.
• «Организм привыкнет, и лекарство перестанет помогать». Для врачей — забавная отговорка. Но действительно, иногда несмотря на аккуратный прием препаратов, организм выкидывает неожиданные фортели: повышается давление, усиливается тремор, — в общем, состояние ухудшается. И психика больного человека бунтует: он себя так ограничивал, так дисциплинированно выполнял все назначения — а тут!
• «У меня своя голова на плечах». Чаще всего мнение о способностях контролировать свой организм у больного крайне преувеличено. Парадоксальным образом обычно это сочетается с уважением к врачу, нежеланием «огорчить» или «обидеть» старающегося помочь доктора. Но хочется и какой-то свободы действий! В этом случае, к сожалению, включаются механизмы защиты сознания, и пациент старается обмануть врача.

Например, сотрудники Университета Клемсона в Южной Каролине подсчитали, что почти половина пациентов скрывают от своих врачей данные, необходимые для назначения правильного лечения. Так, участники исследования рассказывали врачам о состоянии здоровья, в то время как у медиков уже были сведения об их реальном самочувствии. Пациенты скрыли 40 % важной информации, в основном касающейся их личной жизни.

Нашлись причины вполне объяснимые: стыдно признаться, что был избит, дело касалось супружеской измены, была необходимость получить водительские права и т.д. Но обнаружились и совершенно невероятные, с точки зрения врачей, вещи:

– пациент стонет от боли и утверждает, что у него совсем-совсем ничего не болит;
– пациентка обижается на сам факт расспроса и начинает врать в отместку;
– пациент опрашивает соседа в очереди и сообщает врачу его симптомы, умалчивая о своих.

Там же приводится интересное обоснование обнаруженной иррациональности. Самооценка человека зависит от того, насколько он соответствует своему идеальному Я. «Я успешен, я красив, я независим, я самый лучший, у меня всё хорошо». ( «How are you? Fine!».) На приеме у врача этот шаблон самым позорным образом ломается. Пациент вынужден выглядеть хуже в собственных глазах, он может начать испытывать стыд и неловкость, а вдобавок обязан вслушаться в ощущения своего тела ради точного изложения симптомов. Как минимум половине пациентов это активно не нравится. И они уверены, что всю подноготную врачу не выложат ни за что и никогда.

Итог? Неутешительный: принимающий препараты больной ТОЧНО знает, что лечение «неправильное», так как доктор основывался на заведомо ложных исходных данных, — и перестает принимать назначенные препараты.

При каких заболеваниях принимать препараты приходится постоянно?

Список заболеваний, когда человек пожизненно «сидит на таблетках», крайне широк. В первую очередь это хронические болезни, угрожающие жизни пациента. Среди них сердечно-сосудистые (атеросклероз, артериальная гипертензия и т.п.), эндокринные (гормондефицитные состояния, сахарный диабет и т.п.), онкологические и психические заболевания.

Чем отличаются российские пациенты от своих зарубежных собратьев по несчастью?

Ничем. Как доказали ученые, половина случаев невыполнения назначений врача кроется в глубинных «вывертах» психики пациента и никакого отношения к стоимости лечения, доступности лекарств или качеству жизни отношения не имеет. Отмечается только, что россияне излишне увлекаются «народной» медициной, пытаясь лечить все заболевания тем, что находится «под рукой». И чаще всего в зоне доступности оказываются спиртосодержащие жидкости, а это — особенности национальной кухни, скажем так.

Как повысить лояльность пациента к назначенному лечению?

Сейчас в руках у врача имеется один-единственный козырь, и он называется «угроза жизни» — практически все врачи применяют метод запугивания как самый эффективный. Но профессор Корнеллского университета Брайан Уонсинк проанализировал рекомендации официальных служб населению и пришел к следующим выводам:

1. Если благодаря выполнению предписания человек обязательно получит пользу, нужно формулировать совет позитивно («вы проживёте на 7 лет дольше, если будете принимать лекарство регулярно»).
2. Если не совсем ясно, насколько высоки риски, советовать тоже лучше в положительном ключе — тогда рекомендацию проще будет понять («те, кто не принимает гипотензивные препараты, больше подвержены риску инсульта»).
3. Большинство людей не интересуется деталями. Негативные советы могут быть эффективны только для тех, кто хочет знать всё в подробностях («если хотите жить парализованным — не принимайте лекарство»).

В заключение

Как говорил знаменитый немецкий врач-психиатр Эрнст Кречмер: «Дóктора приглашают не для того, чтобы он просто пожал плечами…». Вышеприведенные исследования — серьезный сигнал для работников социальных служб и врачей. Чтобы действительно улучшить жизнь людей, стоит подбадривать их и говорить им о положительных сторонах регулярного приема медикаментов, а не запугивать. Рекламщики это уже поняли. Поймут ли это коллеги и окружение больного хроническим заболеванием?

Источник

Путь лекарства

16 октября 2018

Путь лекарства

Создание нового лекарства требует большого количества ресурсов и времени. Невозможно предугадать успешность результата: подходящее, казалось бы, вещество, может дать сбой на любом этапе.

Автор

Редакторы

Инфографика на конкурс «био/мол/текст»: Казалось бы, для читателей «Биомолекулы» нет ничего понятнее, чем процесс создания лекарства. Однако почти никто не делал из этого инфографику — для смертных попроще. Вкратце — отсюда вы узнаете, сколько времени занимает процесс создания лекарства и насколько это недешево. И может быть, догадаетесь, что, если по телевизору сказали, что ученые обнаружили вещество, способное победить рак какую-нибудь заразу, то еще ох как рано бежать в аптеку в надежде купить новое лекарство.

Конкурс «био/мол/текст»-2018

Эта работа заняла первое место в номинации «Наглядно о ненаглядном» конкурса «био/мол/текст»-2018.

Генеральный спонсор конкурса — компания «Диаэм»: крупнейший поставщик оборудования, реагентов и расходных материалов для биологических исследований и производств.

Спонсором приза зрительских симпатий выступил медико-генетический центр Genotek.

Да здравствует идея!

Для того чтобы препарат начали разрабатывать ученые или фармацевтическая фирма, должно быть сочетание нескольких факторов [1]:

• социальная значимость заболевания;
• известные молекулярные механизмы развития заболевания;
• финансовые средства и возможности по созданию конкретного лекарства.

Другими словами, должна появиться идея.

Операция «Мишень»

Совместными усилиями группа ученых выбирает мишень и способ воздействия на нее для лечения или предотвращения заболевания.

Мишень — это биологическая макромолекула, связанная с определенной функцией, нарушение которой приводит к заболеванию [2]. Чаще всего мишенями являются белки — рецепторы и ферменты. Инфографика демонстрирует, какие макромолекулы чаще всего становятся мишенями [2]. Забегая вперед, стоит отметить, что затем к мишени подбирают вещество — лекарство. Самый распространенный пример — циклооксигеназа 1 (мишень) и ацетилсалициловая кислота (аспирин) (лекарство) — тоже проиллюстрирован (см. также видео).

Видео. Лекция Валентина Табакмахера «Драг-дизайн. Современный подход к созданию лекарств».

На поиски лигандов

После того, как ученые нашли мишень, им нужно понять, чем в нее целиться. Лиганд (потенциальное лекарство) — это химическое соединение (как правило, низкомолекулярное), специфически взаимодействующее со своей мишенью и тем самым влияющее на процессы внутри клетки [2].

Исследование всех возможных веществ, конечно, нереально: существует не менее 10 40 лигандов. Поэтому на структуру потенциальных лигандов накладывают ряд ограничений, которые существенно сужают поиск. В качестве отправной точки обычно используют библиотеки соединений, которые создаются специализированными компаниями по условиям, заданным разработчиком, или уже имеются в арсенале фармацевтической фирмы. Такие библиотеки могут содержать миллионы веществ [3].

Воздействуют ли выбранные лиганды на мишень, помогает определить скрининг. Он бывает лабораторным (in vitro) или компьютерным (in silico). В случае с лабораторным скринингом на особые предметные стекла — плашки, содержащие в тысячах микролитровых лунок тестовую систему, например молекулы белка-мишени или целые клетки (при необходимости — генетически модифицированные), — робот раскапывает из пипеток исследуемые вещества, следуя заданной программе. Потом происходит считывание данных, говорящее о том, в какой лунке обнаружена биологическая активность. Детектор может определять ее по радиоактивному сигналу, флюоресценции, поляризации света и многим другим параметрам [3].

Сокращай, оптимизируй!

Из тысяч доступных веществ с более-менее определенными свойствами необходимо выбрать сотни молекул, способных после дальнейшей модификации и испытаний на бактериях или культурах клеток дать десятки так называемых кандидатных соединений, предназначенных для доклинических исследований, включая тестирование на животных.

Оптимизация может заключаться в «отсечении» части известного лиганда, или наоборот, добавлении к нему новых элементов и новой проверке на взаимодействие с мишенью. Возвращаясь к аспирину: он получился из салициловой кислоты путем добавления ацетильной группы.

Тестировали, тестировали, да вытестировали

Отобранные соединения сначала тестируются в биохимико-фармакологических исследованиях или экспериментах на клеточных культурах, изолированных клетках и изолированных органах. Так как эти модели не способны полностью воспроизвести весь комплекс биологических процессов в настоящем организме, любое потенциальное лекарство тестируется на животных. Только опыты на животных могут ответить на вопрос, появляются ли желательные эффекты в нетоксичных или малотоксичных дозах.

Исследование токсичности призвано оценить:

• токсичность при кратковременном и длительном применении;
• возможность генетических повреждений (генотоксичность, мутагенность);
• возможность развития опухолей (онко- и канцерогенность);
• возможность рождения больного плода (тератогенность).

На животных исследуемые соединения испытываются также на поглощение, распределение, метаболизм и выделение (фармакокинетика) [4].

После этого этапа отсева на стадию клинических испытаний на людях остается в лучшем случае 1−3 препарата (напомню, что изначально было примерно 1000 потенциальных лекарств!).

Выходи на рынок!

Клиническое тестирование включает в себя несколько фаз, которые иллюстрирует инфографика [5].

Сначала проводится исследование новых препаратов на здоровых лицах с целью определить, наблюдаются ли у человека эффекты, обнаруженные в тестах на животных, и выявить взаимоотношения между дозой и эффектом.

Потом потенциальный новый препарат апробируется на избранных пациентах для определения терапевтической эффективности при заболевании, для которого он предназначен. Положительное действие должно быть явным, а нежелательные эффекты приемлемо малы.

Далее к исследованию привлекаются большие группы пациентов, с помощью которых исследуемое лекарство сравнивается со стандартным лечением по исходам терапии [4].

В процессе клинических испытаний многие новые лекарства признаются негодными к применению.

Решение одобрить новый препарат принимает национальный регулирующий орган (в России — Фармкомитет МЗ РФ). Заявители (фармацевтические компании) представляют в регулирующий орган полный комплект документации преклинических и клинических испытаний, в которых полученные данные об эффективности и безопасности удовлетворяют установленным требованиям и предполагаемую форму выпуска продукта (таблетки, капсулы и т.д.)

После получения одобрения новое лекарство может продаваться под торговой маркой и, таким образом, становится доступным для назначения врачами и распространения в аптеках. Параллельно идет разработка технологического процесса производства лекарственного средства, требований к качеству, методов анализа.

По мере распространения препарата за ним продолжается наблюдение. Окончательное суждение о соотношении «польза—риск» нового лекарства может быть сделано только на основании долговременного опыта его применения. Таким образом, определяется терапевтическая ценность нового лекарственного препарата.

В разных случаях процесс разработки нового лекарства от идеи до реализации занимает примерно от 5 до 18 лет. Суммарная стоимость разработки, с учетом препаратов, не достигших рынка, часто превышает 1 млрд долларов (до 2,5 млрд в среднем) [6].

Источник