Ст 128 гк криптовалюта

Александр Зрелов: «Правовой статус криптовалют российским правоприменителям уже вполне ясен»

Президент отделения Верховенства права и развития International Informatization Academy, к. ю. н.

специально для ГАРАНТ.РУ

Виртуальная валюта находится вне правового поля – такое мнение можно встретить не только среди тех, кто активно использует ее возможности, но даже и среди практикующих в этой области юристов.

Но пока теоретики юриспруденции продолжают спор, является ли криптовалюта денежным суррогатом, или за ней может быть признан статус имущества, валюты, финансового инструмента, ценной бумаги, электронных или фидуциарных (фиатных) денег, российскими правоприменителями уже найдены первые подходы к решению ряда важных вопросов использования криптовалюты в современном хозяйственном обороте.

Итак, что же это за вопросы?

Биткойны и другие криптовалюты – это имущество или нет?

Имущество. Применительно к ст. 128 Гражданского кодекса криптовалюта не может быть расценена иначе как иное имущество – такой однозначный вывод зафиксирован в постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2018 г. № 09АП-16416/2018 по делу № А40-124668/2017.

Допустимо ли определение цены договора в криптовалюте?

Да, подобные сделки признаются наравне с договорами, заключенными в любой иной валюте (решение Арбитражного суда г. Москвы от 29 июня 2018 г. по делу № А40-85418/2018). Напомним, что согласно п. 2 ст. 317 ГК РФ в денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах. При этом, конечно же, расчет по такому договору должен производиться в рублях, с учетом официального курса криптовалюты на день оплаты, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

Существуют ли риски при обмене криптовалюты?

Отсутствие законодательного определения правового статуса криптовалюты на территории Российской Федерации не исключает ее из числа объектов гражданских прав и не препятствует ее оборотоспособности. Таким образом, проведение российскими гражданами и организациями операций с использованием криптовалюты не запрещено законами России. Вместе с тем, следует учитывать, что все операции с «виртуальной валютой» (криптовалютой) производятся их владельцами на свой страх и риск.

При оформлении подобных сделок через Интернет стороны нередко игнорируют необходимость составления соответствующего договора и выступают под вымышленными именами. Использование же учетных записей пользователей означает, что конкретный субъект сделки надлежащим образом индивидуально не определен (апелляционное определение СК по гражданским делам Тюменского областного суда от 24 января 2018 г. по делу № 33-245/2018).

Таким образом, согласившись с условиями предоставления услуг обмена электронных валют, соответствующие лица принимают на себя риск несения любой финансовой потери или ущерба. К примеру, по таким операциям невозможно взыскание неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами (апелляционное определение СК по гражданским делам Ульяновского областного суда от 31 июля 2018 г. по делу № 33-3142/2018).

Всегда ли можно однозначно установить, кому принадлежат накопления в криптовалюте?

Нет, не всегда. Несмотря на устойчивое мнение, что все операции с биткойном и подобными ему криптовалютами строго протоколируются, доказать принадлежность накоплений в криптовалюте удается далеко не всегда. И это касается не только дел о наследовании, но и в случаях банкротства.

Так, в постановлении Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 31 июля 2018 г. по делу № А57-21957/2017 указывалось, что ни Арбитражный процессуальный кодекс, ни Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон № 127-ФЗ) не предусматривают проведение таких процессуальных действий в рамках дела о банкротстве как изъятие компьютерной техники, мобильных устройств и носителей информации для проведения экспертизы наличия на них кошельков криптовалюты, тем более у лиц, не являющихся лицами, участвующими в деле (либо в арбитражном процессе по делу) о банкротстве.

На этом основании суд пришел к выводу, что отсутствие в системе данной криптовалюты контролирующего центра, анонимность пользователей криптовалют не позволяет с определенностью установить принадлежность криптовалюты в криптокошельке, находящемся в сети Интернет конкретному лицу.

Если же принадлежность криптовалюты удалось доказать, то следует помнить, что любое имущество должника, имеющее экономическую ценность для кредиторов (включая криптовалюту), не может быть произвольно исключено из конкурсной массы без прямо предусмотренных ст. 131-132, ст. 213.25 Закона № 127-ФЗ либо иными федеральными законами оснований. На это обстоятельство указано, к примеру, в постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2018 г. № 09АП-16416/2018 по делу № А40-124668/2017.

Являются ли операции с криптовалютой валютными операциями?

Нет. Виртуальная валюта не являются валютной ценностью (иностранной валютой и внешней ценной бумагой), следовательно, совершение платежа с использованием виртуальной валюты не является валютной операцией в понятии Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» и не образует состава административного правонарушения, ответственностью за которое предусмотрена ч. 1 ст. 15.25 КоАП (решение Московского городского суда от 18 апреля 2018 г. по делу № 7-4313/2018).

Могут ли попасть операции с криптовалютами под дополнительный банковский контроль?

Да, такой риск есть. В опубликованном Банком России 27 января 2014 года сообщении «Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности, Биткойн» прямо говорится, что предоставление российскими юридическими лицами услуг по обмену «виртуальных валют» на рубли и иностранную валюту, а также на товары (работы, услуги) будет рассматриваться как потенциальная вовлеченность в осуществление сомнительных операций в соответствии с законодательством о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма

Также Банк России предостерегает граждан и юридических лиц, прежде всего кредитные организации и некредитные финансовые организации, от использования «виртуальных валют» для их обмена на товары (работы, услуги) или на денежные средства в рублях и в иностранной валюте.

В 2017 году Банк России подтвердил актуальность ранее опубликованной им позиции (Информация Банка России от 4 сентября 2017 г. «Об использовании частных «виртуальных валют» (криптовалют)»).

Также в этом сообщении отмечалось, что Банк России считает преждевременным допуск криптовалют, а также любых финансовых инструментов, номинированных или связанных с криптовалютами, к обращению и использованию на организованных торгах и в расчетно-клиринговой инфраструктуре на территории Российской Федерации для обслуживания сделок с криптовалютами и производными финансовыми инструментами на них.

О том, что использование криптовалют при совершении сделок является основанием для рассмотрения вопроса об отнесении таких сделок (операций) к сделкам (операциям), направленным на легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма указывалось и в информационном сообщении Росфинмониторинга от 6 февраля 2014 г. «Об использовании криптовалют».

Подлежат ли доходы от совершения операций с биткойнами налогообложению?

Да, подлежат. Как отмечалось в письме Департамента налоговой и таможенной политики Минфина России от 13 октября 2017 г. № 03-04-05/66994 особый порядок налогообложения доходов при совершении операций с биткойнами главой 23 «Налог на доходы физических лиц» Налогового кодекса не установлен.

В соответствии с подп. 1 п. 1, п. 2, п. 3 ст. 228 НК РФ физические лица, получающие такие доходы, самостоятельно исчисляют суммы налога (по ставке 13%), в порядке, установленном ст. 225 НК РФ, и представляют в налоговый орган по месту своего учета соответствующую налоговую декларацию.

При определении налоговой базы по доходам, полученным от операций купли-продажи криптовалют, необходимо применять норму абз. 1 подп. 2 п. 2 ст. 220 НК РФ, согласно которой налогоплательщик вправе уменьшить сумму своих облагаемых налогом доходов на сумму фактически произведенных им и документально подтвержденных расходов, связанных с приобретением этого имущества (письмо Департамента налоговой и таможенной политики Минфина России от 5 июля 2018 г. № 03-04-05/46553, письмо Департамента налоговой и таможенной политики Минфина России от 21 мая 2018 г. № 03-04-05/34004).

Как отмечалось в письме ФНС России от 3 октября 2016 г. № ОА-18-17/1027 информация о проведении операций купли-продажи криптовалют, может быть получена налоговыми органами, в том числе и от уполномоченного органа в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма.

Существуют ли ограничения на размещение рекламы криптовалюты?

Да, существуют. В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2018) утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 июля 2018 г. Суд подтвердил, что размещение на сайте в Интернете информации о возможности использования в качестве средства платежа биткойнов можно признать размещением запрещенной информации.

Подобная информация, размещенная на страницах Интернет-сайтов подлежит признанию в качестве информации, распространение которой в Российской Федерации запрещено, для последующего включения содержащих ее сайтов в единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети Интернет, содержащие информацию, распространение которой в Российской Федерации запрещено.

Ранее, определением Московского УФАС России от 9 марта 2017 г. по делу № 3-27-73/77-17 реклама, содержащая предложение зарегистрироваться на сайте и «зарабатывать» криптовалюту была признана рекламой организаторов азартных игр.

В свою очередь, реклама об инвестициях в криптовалюту, сборке и настройке необходимых для этого майнинг-ферм была признана рекламой банковских, страховых и иных финансовых услуг и финансовой деятельности и по этой причине, подпадающей под требование ч. 1 ст. 28 Федерального закона от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе» (она должна содержать наименование или имя лица, оказывающего эти услуги или осуществляющего данную деятельность) (решение Татарстанского УФАС России от 24 октября 2017 г. № ИП-08/17046).

Можно ли еще успеть зарегистрировать слово «Биткойн» в качестве товарного знака?

Нет. Однозначный ответ на этот вопрос был дан еще в 2015 году, когда Федеральной службой по интеллектуальной собственности 5 июня 2015 года было принято решение об отказе в государственной регистрации товарного знака «BITCOIN».

Поясняя принятое решение, представители данного ведомства указали, что заявленное обозначение «BITCOIN» воспроизводит название пиринговой платежной системы (от англ. bit – бит и coin – монета), использующей одноименную расчетную единицу – биткоин (bitcoin). Эта система была разработана в 2009 году, введена в гражданский оборот и использовалось организациями, работающими с электронными валютами.

Слово «BITCOIN» представляет собой общепринятый термин в области экономики и финансов, а также услуг, относящихся к 38 классу МКТУ (Международная классификация товаров и услуг для регистрации знаков), поскольку для электронной платежной системы необходимы телекоммуникационные системы.

Можно ли свободно ввозить на территорию России специальное оборудование для генерации криптовалют?

Нет, нельзя. Для ввоза на территорию Таможенного союза, в который, как известно, входит и Россия, шифровальных (криптографических) средств необходимо наличие нотификации или лицензии, то есть установлен разрешительный порядок ввоза таких товаров. Кроме того, при значительной стоимости такого товара (более 100 тыс. руб.), он может не подпадать под критерии отнесения товаров к товарам для личного пользования.

Перечень категорий товаров (продукции), являющихся шифровальными (криптографическими) средствами или содержащих в своем составе шифровальные (криптографические) средства, технические и криптографические характеристики которых подлежат нотификации, утвержден Решением Коллегии Евразийской экономической комиссии № 30 от 21 апреля 2015 года «О мерах нетарифного регулирования» (раздел 2.19 Приложения № 2). Этим же Решением утверждено Положение о ввозе на таможенную территорию Евразийского экономического союза и вывозе с таможенной территории евразийского экономического союза шифровальных (криптографических) средств, в отношении которых установлен разрешительный порядок ввоза на таможенную территорию Евразийского экономического союза.

По указанным причинам, к примеру, решением Забайкальского краевого суда от 12 октября 2015 г. по делу № 7-12-337/2015 товаром, ограниченным к ввозу на территорию России было признано электронное вычислительное устройство генерации криптовалют – Биткойн майнер LK ETC MINER 1.5-1.7 Тh/s. В ходе проведенной экспертизы было установлено, что данное оборудование предназначено для добычи криптовалют, основанных на алгоритме SHA-256, таких, как bitcoin namecoin devcoin и др., и генерации на адрес пользователя (электронный кошелек), для расчета хэш-сумм, SHН – для передачи данных по сети Интернет.

Допущенное нарушение правил ввоза суд отказался признать малозначительным.

Может ли активный майнинг криптовалюты повлечь изменение применяемых ставок по оплате электроэнергии?

Да. Например, такому абоненту может быть отказано в применении льготной ставки, предусмотренной для потребителей, расположенных в городском населенном пункте и приравненных к населению.

В случае значительного увеличения объема потребления электрической энергии в сравнении с прошлыми периодами возможно проведение внеплановой проверки электроустановки потребителя, с целью определения характера подключенной нагрузки

Установленный по результатам такой проверки значительный объем потребленной электрической энергии при наличии у абонента соответствующего оборудования (например, серверной станции) и доступа к Интернету, уже можно признать достаточным доказательством того, что абонентом осуществлялась деятельность по «добыванию биткоинов». Такой вывод следует, например из решения Арбитражного суда Иркутской области от 5 октября 2018 г. по делу № А19-15918/2017.

Источник

Криптовалюту признали имуществом

Недавно произошли два важных события. 15 мая 10-й арбитражный апелляционный суд принял решение по делу № А40-124668/2017, в котором впервые в судебной практике квалифицировал криптовалюту в качестве имущества. Ранее суд первой инстанции отказался включить криптовалюту в конкурсную массу гражданина-должника, сославшись на отсутствие криптовалюты в ст. 128 ГК РФ. Апелляционный суд, напротив, сослался на аналогию (ст. 6 ГК РФ) и на то, что признать криптовалюту имуществом предлагает законопроект «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» (№ 424632-7). Этот законопроект, внесенный депутатами Госдумы в конце марта, 22 мая был принят Госдумой в первом чтении.

Законопроект предусматривает дополнение ст. 128 ГК РФ об объектах гражданских прав цифровыми правами, а также специальные нормы о цифровых правах и цифровых деньгах (ст. 141.1, 141.2 ГК РФ), особенностях совершения с ними сделок. Цифровое право описывается как цифровой код или обозначение.

Вопросы законодательного регулирования оборота криптовалют сейчас активно обсуждаются на различных площадках, мнения – от полного запрета криптовалют до придания им статуса официального средства платежа. Прежде всего, однако, необходимо понять, что такое криптовалюта как объект гражданских прав в системе традиционных классификаций.

В основе классификации лежит деление объектов на вещи и иное имущество. Криптовалюта является нематериальным объектом, существующим в интернет-пространстве, а потому должна быть отнесена к иному имуществу. Оно объективируется путем создания компьютерной программы, построенной на принципах blockchain и обладающей признаками децентрализованной системы учета данных, которые верифицируются всеми участниками такой системы. Это распределённый реестр, в котором последовательно отражаются все транзакции с соответствующей криптовалютой, – от возникновения новой единицы до последнего перехода прав на любую криптовалюту или ее часть. Именно фиксация прав в распределенном реестре и является способом подтверждения права владения криптовалютой. Такая программа не может быть взломана (исходя из современного уровня развития компьютерной техники), что вызывает доверие к наиболее передовым криптовалютам, таким как биткоин или эфир.

Свойства криптовалюты очень схожи со свойствами бездокументарных ценных бумаг. Так почему же нельзя просто распространить на криптовалюту правовой режим бездокументарных ценных бумаг? Первое отличие – эмиссия криптовалюты является не результатом волевого акта субъекта гражданско-правовых отношений, а результатом выполнения компьютерами, включёнными в сеть, определенных криптографических вычислений. Другая особенность: владельцы криптовалюты, в отличие от владельцев ценных бумаг, не могут реализовать определенный набор прав, закреплённых за ценными бумагами. Потребительская ценность криптовалют связана с их использованием в качестве средства платежа, опосредующего товарообменные операции и претендующего на универсальность.

Равна ли криптовалюта деньгам? Знак равенства ставить нельзя, прежде всего потому что деньги как важнейший элемент всего государственного устройства, его экономической системы являются основным инструментом регулирования внутренней политики государства. Государство, обладающее монополией на эмиссию законных платежных средств, денег, при помощи национальной валюты пытается влиять на экономический рост, стимулирует развитие тех или иных отраслей экономики, защищает свои экономические интересы, свою экономическую безопасность.

Относительного эмиссионного критерия криптовалюта – абсолютно независимый от государства институт, платежное средство, существующее по экономическим законам, а не по воле отдельно взятого государства. По этому признаку с точки зрения такого государства экономическая роль криптовалюты идентична значению любой иностранной валюты, эмитируемой иностранными государствами. Следовательно, при регулировании криптовалюты государство с неизбежностью должно предусмотреть правила оборота этого объекта, защищающие базовые государственные интересы, и, скорее всего, позаимствовав правила об иностранных валютах (в п. 2 ст. 140 ГК РФ установлено, что случи, порядок и условия использования иностранной валюты на территории РФ определяются законом или в установленном им порядке). Исходя из нематериальной, бездокументарной природы криптовалюты, напрашивается вывод о том, что криптовалюта во многом совпадает с безналичной иностранной валютой.

Итак, определив криптовалюту как иное имущество, можно воспользоваться традиционными гражданско-правовыми классификациями, применимыми к деньгам, и сказать, что криптовалюта как юридическая фикция является «вещью», обладающей родовыми признаками, заменимой и делимой, что в практическом смысле должно позволять кредиторам по соответствующим обязательствам заявлять требования о взыскании, например, биткоина (или его части), идентифицированного не только конкретным цифровым кодом, но и любым другим кодом, соответствующим данной криптовалюте.

Решение суда, признавшего биткоин имуществом, показывает, что даже в условиях действующего законодательства судебная практика может восполнять пробелы, используя аналогию. Это возможно в том числе в отношении сделок с криптовалютами. Опыт развития финансового рынка в России показал, что многие отношения, связанные с правами на бездокументарные инструменты, можно регулировать и без существенных изменений ГК РФ. Тем не менее государство должно провести глубокий анализ криптовалют и найти им правильное место в системе законодательного регулирования. Появление судебных споров само по себе свидетельствует, что вопрос о законодательных решениях назрел.

Источник