Солонин инвестиции это кто

Солонин инвестиции это кто

— Вы активно инвестируете в образование. Какие мотивы преобладают — личные или деловые?

— Как инвестор я считаю, что образование — это длинная история, которая будет в тренде очень долго, а точнее, всегда. Когда у людей закрываются самые базовые потребности, они в первую очередь смотрят на образование детей. Поэтому современное качественное образование для детей и не только — это та потребность, которая будет только развиваться вместе с развитием общества.

С другой стороны, я сам маньяк образования, я это люблю, постоянно учусь на образовательных программах, мне это интересно. Вообще, в среде руководителей высшего звена постоянное образование — это принято. Поэтому с инвестиционной точки зрения тема очень правильная и стабильная. Я планирую наращивать усилия в этой сфере. Пока взаимодействие капитала и образования в основном имеет благотворительный характер. Но я считаю, что в современных условиях социальные проекты, к которым относится образование, только выиграют от грамотного сочетания бизнес- и социальных подходов. В этом суть инвестиций воздействия. И то, что государство позволяет это делать, дает пространство для возможностей.

— Нынешние инвестиции в образование все-таки невозвратные?

— Я так не считаю. И потом, как посмотреть на это. Для меня, например, измеримое и понятное воздействие на среду — такой же возврат на инвестиции, как и деньги. Думаю, что это важно не только для меня, но и для других бизнесменов. Очень многие понимают, что образование — фундамент будущего. В какой-то момент нам, бизнесу, все равно придется серьезно подключаться к этому процессу. Если мы вообще думаем через шаг.

— Возможно, предпринимателям стоило бы объединиться в какую-то ассоциацию, чтобы эта деятельность носила системный характер?

— Сейчас Центр содействия инновациям в образовании «СОЛь» сделал карту лидеров инновационного образования в России. Это один из первых шагов для создания прозрачной среды, чтобы понимать, кто и чем занимается на рынке. А дальше, если появится потребность и будет видно, что подобный орган способен что-то реально сделать, можно вспомнить и об ассоциации.

В объединении самих предпринимателей я пока не вижу большой необходимости. Мы работаем в достаточно естественной среде и порой объединяем усилия, но, скорее, как неформальный конструктор.

— Про роль государства в привлечении частного капитала. Оно позволяет, как вы выразились, или все-таки создает условия?

— Я вижу роль государства в образовании прежде всего в установке параметров и формировании заказа. И, конечно, государственная система должна закладывать базовый образовательный уровень для всех. Все остальное, особенно новые профессии, все, что связано с инновациями, не может оставаться исключительно в зоне ответственности государства. Сам процесс государственной стандартизации программ занимает больше времени, чем сохраняется актуальность тематики. В быстро изменяющемся мире эти актуальные задачи должны ложиться на плечи дополнительного, частного образования или решаться за счет самообразования.

— Вы полагаете, что и в сфере высшего или профессионального образования государство будет готово поделиться с рынком своим заказом?

— Было бы оптимально, если бы государство не пыталось сертифицировать или как-то регламентировать профессии, а отдало бы эту функцию рынку или университетам. Эта система есть в Англии и в Штатах. Государство должно быть таким же заказчиком с точки зрения профессий, как и бизнес.

— Какие у вас ожидания от «Британки»?

— «Британка» мне интересна, так как все, что вокруг дизайна и творчества, имеет крайне серьезное будущее. Дизайн я рассматриваю в самом широком смысле — сегодня это не только форма, но и содержание. Чем больше появляется технологических возможностей, тем большую роль играет творчество.

— Какие качества, на ваш взгляд, присущи настоящему предпринимателю, человеку, способному менять мир?

— Способность работать в неопределенной среде — неизвестных всегда очень много. Коммуникационные способности, способность донести до инвесторов, до клиентов то, что ты хочешь. Способность работать в командах. Способность лидировать, способность рисковать. В моем опыте было много неудачных проектов, но я могу точно сказать, что это было обучение. Очень важный элемент — способность вновь вставать. Про постоянное обучение я уже говорил. Вообще, это склад характера во многом, склонность к авантюре.

— Все, что вы сейчас назвали, лежит не в области привитых навыков. Скорее, в области психологии. Можно ли этому научить?

— Я больше склоняюсь к ответу: «Нет». Это, скорее, задача по поиску людей, склонных к предпринимательству. Я не думаю, что можно полностью привить предпринимательскую инициативу. Ни в какой стране это невозможно, потому что это природа. Но уменьшить или увеличить можно. Потому что далеко не все, вообще считается, что только около 5 % детей…

— Кто-то говорит, 10 %.

— В разных странах по-разному, у нас меньше, у нас около 5 % потенциальных бизнесменов. Не самый высокий показатель, но их выявление и предоставление возможностей, создание некой культуры — это, конечно, важно для того, чтобы предпринимательство развивалось. Нужно создавать условия, при которых те, у кого с детства аппетит к риску, желание создавать новое, находили для себя возможности для творчества, а не становились жертвой стандартизированных подходов.

— Какие условия?

— Например, привести закон об образовании в соответствие с Федеральным государственным образовательным стандартом в части вариативности образования. Создать условия, при которых директор школы может выбирать и «собирать» образовательную программу, а учитель может находить источники и любой формат деятельности в рамках урока. Тогда, в свою очередь, родитель будет помогать ребенку в поиске школы, потому что они все станут разными, а затем ему придется учиться поддерживать ребенка в его выборе образовательных траекторий. Это будет создавать среду, в которой принятие решений вместе с ответственностью за принятые решения станет со временем культурным кодом, нормой.

Нужно создать возможности для существования различных альтернативных образовательных проектов, разных форм собственности, использующих различные методики в соответствии с ФГОС. И способствовать тому, чтобы лучшие практики могли свободно пересекать границы государства в обе стороны. Ведь технологические решения, оторванные от мирового контекста, обречены на умирание.

— Онлайн-образование вообще не знает границ…

— Оно ускорит все процессы и позволит делать многое в масштабах страны, будет не настолько важно, где ты находишься. Я сторонник общения, считаю, что образование невозможно без элементов коллаборации, без сотрудничества, без горизонтальной конструкции взаимодействия с другими людьми.

Источник

Сергей Солонин: инвестиции вовремя

Генеральный директор и совладелец группы QIWI Сергей Солонин рассказал о своем кругосветном путешествии и о том, куда и когда стоит инвестировать.

Интервью: Андрей Калинин

Сергей, знаю, что у вас в скором времени запланировано кругосветное путешествие. Сколько стран вы планируете посетить?

25 стран. Начиная с нашего Байкала и заканчивая Северной Кореей и Австралией.

Ничего себе! Это детская мечта? Или вы спонтанно приняли решение отправиться в такое путешествие?

У меня пятеро детей, и старшему не так давно исполнился 21. Я оглянулся и понял, что совсем не заметил его взросления. Поэтому наше путешествие не самое обычное. У него есть название: «Путешествие к сердцу семьи». Семья в моем понимании — отдельный организм. И предмет нашего путешествия — поиск сердца этого организма. Мы будем не просто перемещаться из одной страны в другую. Все будет происходить в формате квеста.

Вы сами это придумали?

Да, но, безусловно, за отдельные аспекты поездки отвечает целая команда.

Как ваша семья отреагировала на такое приключение?

Супруга спросила: «Не страшно, что ты собираешься обратить на нас всю энергию, которую обычно проецируешь на работу?» Посмотрим, лично мне не страшно (смеется). Хотя, безусловно, мы все очень хотим поехать. Из-за постоянной занятости установить глубокий контакт с детьми достаточно трудно. Думаю, сейчас будет гораздо больше возможностей для общения.

Говоря о работе: сколько у вас сейчас направлений в бизнесе?

Основных направлений у меня два: компания Qiwi, вокруг которой ведется общественная деятельность, представленная ассоциацией ФинТех, которую также возглавляю я. Помимо этого, я активно занимаюсь инвестициями в стартапы.

Вы инвестируете во всех странах?

Только в России. Помимо этого, курирую большой образовательный проект, в который входят Британская школа дизайна, Московская школа кино, Школа компьютерных технологий Scream School и многое другое.

Сейчас все вертится вокруг технологий и тех перемен, которые вместе с ними грядут в ближайшем времени. Как вы думаете, российский бизнес готов к ним?

К ним невозможно быть готовым заранее, потому что в моем понимании они настолько кардинальны, что мы сможем адаптироваться к ним только в процессе.

Сейчас многие компании внедряют технологическую аналитику, фиксирующую эмоциональное выгорание сотрудников, дающую рекомендации по повышению продаж. Это нанотехнологическая история. Я тоже начинал с них. Ведь даже с приходом социальных сетей все коренным образом изменилось. Но потом я стал наблюдать за компаниями и понял, что дело не совсем в технологиях и что адаптивность, гибкость, способность реагировать на изменения внешней среды в большей степени кроются в самой конструкции управления, а не в технологии, которая за этим стоит.

Тогда как найти золотую середину в эволюции искусственного интеллекта и роли в нем человека и государства?

Здесь все непросто. Искусственный интеллект достаточно быстро станет эффективнее человека: он повысит нашу эффективность и производительность, но, кроме позитивных вещей, человечество будет иметь определенные риски, связанные с его развитием. В этих рисках как раз и будет целесообразно взаимодействовать совместно с государством.

Универсального рецепта, как скорректировать роль государства в развитии технологий, еще не существует.

Инвестиции в российские стартапы означают то, что вы доверяете российскому бизнес-климату? Или вы не смотрите на это с целью дальнейшего масштабирования бизнеса и его вывода на международный уровень? Потому что обычно компания, которая успешно прожила здесь первый цикл своей жизни, запустила качественный продукт, сразу едет в Израиль, Швецию, США и пытается эту модель применять уже там.

На самом деле этот тренд наблюдается во всем мире: если ты делаешь какой-то продукт, то этот продукт клиентоориентируется в глобальном масштабе, а не в локальном. И тогда это работает. А вообще все это уходит в облако, и неважно, где ты находишься. Что касается российского бизнес-климата, то могу сказать, что главным нашим минусом являются неадекватные налоговые конструкции. Это значительно тормозит развитие по многим направлениям.

Тормозить развитие может еще и то, что сами по себе технологии меняются достаточно быстро, а государство как регуляторный орган просто за этим не успевает. После введения контроля за одним сразу создается совершенно иное, и приходится заново изменять все. Возможно, есть смысл увеличить зону саморегулирования этих процессов?

Есть разные подходы. Кстати говоря, одна из тем, которую мы развиваем, — это так называемые sandboxes — песочницы, где выделяется какая-то территория (политическая, географическая — неважно) и где экспериментально разрешают применять определенные вещи из новых технологий, которые еще не отрегулированы. Опять же даже эти подходы кажутся сравнительно молодыми: есть успешные кейсы, есть не очень. Универсального рецепта, как скорректировать роль государства в развитии технологий, еще не существует. Что касается конкретных факторов, по которым мы сейчас уступаем другим странам, то это, как я сказал, налоговые недоработки. В США они составляют всего лишь 6–8%. За технологиями будущее, и государство должно брать это во внимание, разрабатывая налоговую систему в этих сегментах.

Так ведь государство само декларирует собственное развитие. При этом IT — это самый быстрый путь, гораздо быстрее, чем строительство огромных заводов.

Можно сказать: «Давайте развивать IT», — но сказать мало, за этим нужны действия. Нам надо чем-то отличаться, создать настолько конкурентную среду, чтобы и идей стало больше, и людей, которые могли бы здесь эти идеи не только генерировать, но и воплощать в жизнь. Важна сама среда, которая притягивала бы молодежь с новым набором ценностей. И следует нащупать элементы, которые развивали бы эту среду. В этом сейчас состоит главная задача.

Вы инвестировали в Telegram. Бытует два абсолютно противоположных мнения: одни говорят, что это мыльный пузырь по типу «МММ», другие же, наоборот, считают, что за этим будущее. В поддержку обеих точек зрения можно найти аргументы и за, и против…

Я убежден, что за централизацией систем обмена ценностями стоит большое будущее. Это может называться «блокчейном» или «криптовалютой», но суть самих децентрализованных систем, которые могут быстро передавать между собой деньги, права или еще что-то, крайне важна, на мой взгляд.

Если говорить конкретно о криптовалютах, не кажется ли вам, что из-за ажиотажа вокруг них в реальности они больше представляют собой спекулятивный инструмент?

Это действительно так, потому что нет никакого смысла в огромном количестве криптовалют как средств платежей или сбережений. Скорее всего выживет одна, максимум — две, но очень сильные.

Блокчейн — это технология, которая обеспечивает прозрачность, определенную среду, и в этом смысле государству должно быть выгодно.

Telegram — это же пока нишевая криптовалюта.

В Telegram я верю. Мне очень импонирует их команда. Несмотря на то, что как приложение он начал развиваться позже остальных, скорость, с которой он прогрессирует, его качество и новшевства, которые в него внедряются, мне очень нравятся. Такая команда может сделать что-то существенное и в сегменте блокчейна. Но судить, как Telegram будет представлен с точки зрения валюты, насколько он будет массовым и эффективным, пока рано. Теоретически, если аудитория будет массовой с охватом, например, до полумиллиарда человек, то валюта баланса этой сущности, этой виртуальной страны будет очень большая.

Тогда как реагировать на попытки блокировки такого рода разработок со стороны государства?

Это недальновидное решение, потому что блокируют они в первую очередь не блокчейны. Блокчейн — это технология, которая обеспечивает прозрачность, определенную среду, и в этом смысле государству должно быть выгодно. Представьте, если бы все документы, права собственности, отчетность были объединены в какие-то единые платформы решений, регулируемых искусственным интеллектом. Ведь на единой платформе все записи гораздо эффективнее контролировать и регулировать, так как их невозможно изменить или переписать, что является одним из ключевых свойств блокчейна. В этом случае государству надо отделять саму технологию от криптовалюты. И тут по-разному может сложиться. У нас государство не хочет пускать в свою среду чужую валюту с точки зрения рисков для населения. Здесь, наверное, я согласен, риски есть, ничего не поделаешь. Я отчасти разделяю эти опасения. Но есть еще токены, которые используются для инвестирования, есть среда, через которую идет инвестирование, но там все происходит очень быстро и прозрачно, все описано в контрактах и не может быть изменено. Это действительно эффективно, и считаю, что нам нужно что-то предпринимать, чтобы эта возможность сохранялась. Здесь есть место для дискуссий, что сейчас и происходит.

А как вы видите будущее Qiwi в этой среде?

Мы технологическая платформа, мы сделали огромное количество технологий, которые позволяют этой платформе стыковаться, и в какой-то степени выступаем с позиции банка-сервиса. Мы являемся платформой и для Uber, и для Airbnb…

То есть наличные платежи уже давно не на первом месте?

У нас не только платежи. Платформа включает в себя авансирование, различные тесты, техники, связанные с расчетами, взаимозачетами, комиссиями. Я больше смотрю на Qiwi как на открытую платформу для большого количества стартапов.

То есть, если в 2020 году в Европе, например, отменяют наличные…

На самом деле идет обсуждение такого законопроекта…

Даже исходя из числа терминалов: мы сейчас наблюдаем, что в крупных городах их становится все меньше, а в сельских поселениях их количество, наоборот, растет ввиду того, что содержать там банки или почтовые отделения не всегда выгодно. Наличные средства будут нужны, чтобы достигать вот таких отдаленных мест. Хотя, думаю, криптовалюта могла бы быть своего рода заменой наличных, при этом для государства она была бы гораздо более прозрачна, потому что так или иначе оставляет цифровые следы, видны все транзакции. Да и в целом риторика противодействия налоговым нарушениям должна войти в цифровую среду.

А денежные переводы в Qiwi рассчитаны преимущественно на физлиц?

В основном на физлиц, так как для юрлиц надо организовывать новые среды доверия, например, банковские, согласовывать это с регуляторами всех стран, чтобы в рамках сред доверия деньги ходили с минимальными преградами. Но, опять же, если вы отправляете деньги из банка в банк, не факт, что зачисление будет день в день, потому что временные зоны разные, банк-отправитель не всегда переводит в тот же день, а банк-получатель не всегда зачисляет вовремя.

Очевидно, что банковская система перегружена регуляторами.

От этого она имеет свои выгоды, и внедрять технологии быстрого перевода для них нет особого смысла. Но те технологии, которые появляются сейчас, все равно не дадут банковской системе стоять на одном месте.

Сейчас бывают уникальные ситуации, когда студенты, только что вышедшие из института, знают гораздо больше о различных новшествах, чем те, кто занимался этим всю жизнь, потому что они используют самый современный инструментарий.

Если бы вы заработали свой первый миллион в 2018-м, во что бы вы его вложили в первую очередь?

Я бы инвестировал в то, в чем есть драйв, в то, что меня заводит, в то, что мне интересно. Любая тематика, к которой у тебя есть искренний интерес, имеет больше шансов, чем прагматический расчет. Конечно, расчеты везде имеют место быть, мы можем почитать, куда идут технологии. Понятно, что будущее — за искусственным интеллектом, роботизацией, блокчейном и квантовым компьютером… Но основная проблема заключается не в выборе сферы, а в моменте для инвестирования. Инвестиционные циклы разные, и основная задача бизнесмена — сделать инвестицию вовремя. Если ты зашел слишком рано, сфера еще не поднялась или не готова, то у тебя будет слишком длинный инвестиционный цикл, и когда тема становится актуальной, ты приходишь уже с очень большими затратами.

Но ведь можно как-то спрогнозировать успех технологии?

Конечно, можно и самостоятельно изучать их, но это сложно из-за того, что они сейчас развиваются настолько быстро, что в один момент на смену одной технологии могут прийти сразу несколько. Сейчас бывают уникальные ситуации, когда студенты, только что вышедшие из института, знают гораздо больше о различных новшествах, чем те, кто занимался этим всю жизнь, потому что они используют самый современный инструментарий.

Но тут можно затронуть и важность изменения самой системы образования.

Это фундаментальная история, и я этим активно занимаюсь. Проблема в том, что мы пока не получили государственного статуса, а все стремятся получить диплом именно государственного образца.

А где учатся ваши дети?

Они учатся в английской школе в Москве. Не сказать, что я доволен, все-таки это классическое образование, которое было уместно в период индустриализации с длинными производственными циклами, когда можно было заранее сказать, сколько необходимо специалистов и что они должны знать. Сейчас это предугадать невозможно, многое, из того, что дают, стало совершенно бессмысленно. Но для меня важнее было, чтобы они в совершенстве знали английский как язык универсального образования и общения. При этом я сам учился и в Стэнфорде, и в Гарварде и не понаслышке знаю, что даже executive education отстало, и кейсы, которые они рассматривают, уже не актуальны, но при этом у них есть огромное количество специализированных онлайн-курсов, которые очень интересны.

Что вас интересует помимо финансовых технологий? В чем вы черпаете свое вдохновение?

Мне интересна тема устойчивых мировоззренческих систем. Не так давно я выпустил книгу по спиральной динамике. Помимо этого, изучаю особенности корпоративного устройства, совместной организации и связанных с этим культурологических проблем.

В нашем издании большое внимание уделяется теме путешествий. Где вы еще не были, но очень хотите побывать?

Мне интересен Восток, он меня очень притягивает — возможно, гены берут свое. Интересно поглубже посмотреть Индонезию, Бирму, Северную Корею. И, безусловно, Антарктиду. Я не был там, но очень хочу туда попасть при первой же возможности.

Источник