Шелковый путь китайские инвестиции

Шёлковый путь и китайская экспансия

Китай давно претендует на куда более значительную роль, чем та, которую он сейчас играет в мировой политике и экономике. Хотя и сейчас китайская экономика является одной из наиболее динамичных и стремительно развивающихся, на КНР приходится около 15% мирового ВВП (это третье место после Евросоюза и США), Пекин стремится укрепить позиции страны еще больше. Один из способов укрепления позиций Китая – реализация концепции «Один пояс – один путь» или просто концепции «Нового шелкового пути».

О концепции «Один пояс – один путь» Си Цзиньпин объявил еще в 2013 году. Уже сейчас ясно, что эта концепция стала основой, направляющей внешнюю политику КНР на ближайшие десятилетия. К 2049 году, столетию Китайской Народной Республики, страна должна прочно закрепить свои позиции в качестве мирового лидера. Эту цель ставит руководство КПК и она, судя по всему, действительно может быть достигнута. В рамках достижения этой цели Китай строит отношения с государствами Евразии, опираясь на концепцию «Один пояс – один путь». В первую очередь, Китай заинтересован в развитии отношений со странами Центральной Азии, Кавказа, Восточной Европы.

На самом деле, идея объединения вокруг Китая менее развитых в экономическом отношении государств возникла давно, еще во время правления Мао Цзэдуна. Председатель Мао разделял тогдашний мир на «первый мир» (капиталистические страны Европы, США), «второй мир» (социалистический лагерь) и «третий мир» — развивающиеся страны. Китай, согласно концепции Мао, должен был возглавить движение стран «третьего мира», противостоящих США, Европе и Советскому Союзу. Сейчас Советского Союза уже нет, а Россия – не конкурент Китаю. Главная задача Пекина – «перегнать» Соединенные Штаты, и для реализации этой задачи КНР и стремится завязать отношения с как можно большим количеством государств мира. Евразийские страны интересуют Китай, в первую очередь, из соображений обеспечения экономических коридоров в Европу. В перспективе именно с Европой Китай будет развивать отношения, конкурируя с США за европейский рынок. Но для этого потребуются экономические коридоры, по которым китайские товары будут направляться в страны Евросоюза. Для строительства таких коридоров и предусматривается возвращение к концепции шелкового пути – из Китая через Центральную Азию и Кавказ – в Восточную Европу и далее – в Западную Европу.

Сама идея Нового шелкового пути – это стремление реконструировать Великий шелковый путь, существовавший со II в. до н. э. Важнейший торговый маршрут древности и средних веков, Великий шелковый путь проходил через многие страны Азии и Восточной Европы. Однако тогда шелковый путь был лишь торговым транзитным путем из Китая в Европу, а Новый шелковый путь рассматривается как инструмент укрепления влияния Китая на другие государства. С помощью Нового шелкового пути Пекин стремится модернизировать всю экономическую и торговую систему Евразии. Естественно, в первую очередь это преобразование затронет страны Центральной Азии – Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. Здесь уже сейчас активно работают китайские дипломаты и коммерсанты, крепнут связи между Пекином и бывшими советскими республиками Центральной Азии.

Китай приступил к организации всемирной системы транспортных коридоров, которые, по задумкам китайцев, должны соединить Китай со всем миром – странами Средней Азии, Европы, Ближнего Востока, Африки, Латинской Америки, Океании. В рамках Нового шелкового пути планируется строительство автомобильных и железных дорог, открытие морских и воздушных путей, прокладка трубопроводов, линий электропередачи. Китай планирует вовлечь посредством Нового шелкового пути в орбиту своего влияния 4,4 млрд человек – больше половины современного населения Земли.

К развитию сухопутных направлений Нового шелкового пути Китай относит: 1) строительство железнодорожных путей в Грузию, Азербайджан, Иран, Афганистан, Пакистан, Непал, Индию, Мьянму, Таиланд и Малайзию. Идея строительства мощного железнодорожного пути включает в себя создание тоннеля под проливом Босфор, организацию переправ с помощью паромов через Каспийское море. Северный коридор в Европу пойдет через территорию Казахстана и России, центральный коридор – через Среднюю Азию и Кавказ — Азербайджан и Грузию, а южный коридор имеет другое направление – через Индокитай и Индонезию к Индийскому океану и далее – к странам Африканского континента, на которые Китай уже распространил свое политическое и экономическое влияние. Эти пути должны связать всю Азию, но главной задачей остается обеспечение бесперебойной связи Китая с другими странами континента.

О том, как проект Нового шелкового пути влияет на мировую политику, лучше всего свидетельствует современная ситуация на Ближнем Востоке. Изначально Китай планировал организацию экономического коридора через Иран и далее – через Ирак и Сирию к Средиземному морю. То есть, Сирия рассматривалась как очень важное звено в системе шелкового пути. Однако этот путь обходил Турцию – важного игрока ближневосточной политики. В Анкаре давно строили свои планы относительно роли Турции в экономическом обмене между Китаем и Европой, но строительство экономического коридора через Сирию оставляло бы Турцию на периферии Нового шелкового пути. Китай не был заинтересован в том, чтобы организовать сообщение через Турцию еще и потому, что Турция всегда играла ключевую роль в поддержке уйгурских сепаратистов, действующих в Западном Китае (исторический регион Восточного Туркестана, ныне – Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР). Кроме того, строительство коридора через Сирию представлялось китайскому руководству более выгодным и в экономическом отношении.

Для того, чтобы планы по организации сирийского коридора не могли осуществиться, требовалось раскачать политическую ситуацию в Сирии до такого состояния, чтобы любой транзит через территорию этой страны не представлялся возможным. Война в Сирии стала прекрасным способом блокировки проекта «Один пояс – один путь» на средиземноморском направлении. Со времени «революций» в странах Северной Африки и Аравийского полуострова — т.н. «Арабской весны» — прошло почти семь лет, однако ситуация в Сирии не стабилизируется. Война стала затяжной, а действия вооруженных группировок делают невозможными любые попытки по строительству сухопутных путей через эту страну. Можно сказать, что оппоненты Китая добились своей цели – строить коридор через Сирию сейчас невозможно.

Какой путь остается у Китая? На смену сирийскому коридору приходит коридор из Средней Азии (Казахстана и Туркменистана) через Каспийское море в Азербайджан и далее – в Грузию, в Батуми, а затем – в Черное и Средиземное моря. Китай проявляет большую заинтересованность в развитии экономических отношений с Грузией и Азербайджаном, что свидетельствует о далеко идущих планах Пекина в отношении этих закавказских республик. В свою очередь, и Азербайджан, и Грузия также заинтересованы в пропуске китайского коридора через свои территории, поскольку это позволит им существенно улучшить свое экономическое положение, в том числе за счет строительства инфраструктуры и привлечения инвестиций.

В начале 2018 года вступает в силу договор Тбилиси с Пекином о свободной торговле. Аналогичное соглашение действует у Грузии и с Евросоюзом. При этом Тбилиси, несмотря на давние противоречия во взаимоотношениях с Москвой, стремится получить дивиденды и от сотрудничества с Евразийским экономическим союзом, в партнерские отношения с которым вовлечен проект «Один пояс – один путь».

В развитии отношений с Китаем заинтересован и ряд стран Восточной Европы. Постепенно восточноевропейские политики начинают понимать, что в Евросоюзе им в любом случае будет уготовано второстепенное место. Позиции стран Восточной Европы не учитываются европейскими «тяжеловесами» при обсуждении даже самых важных вопросов, например – размещения мигрантов. Фактически страны Восточной Европы, Балканского полуострова рассматриваются Евросоюзом как ресурсные территории, с которых можно черпать дешевую рабочую силу. Кроме того, вхождение этих стран в Евросоюз и НАТО всегда рассматривалось как профилактика распространения на них российского влияния. США и Западная Европа в 1989-1990 гг. не для того одержали серьезнейшую победу над СССР, вытеснив Москву из Восточной Европы, чтобы сдать затем свои позиции.

Очень активную роль в развитии взаимоотношений Китая и стран Восточной и Центральной Европы играет Венгрия. Будапешт – современный «диссидент» Евросоюза. Мы знаем, что по ряду принципиальных вопросов Венгрия занимает отличную от Евросоюза позицию. Это касается и миграционной политики, и отношения к однополым бракам, и санкций против России. Не удивительно, что Будапешт стремится развивать все более активные взаимоотношения с Китаем. Недавно в Будапеште прошел саммит «16+1» — шестой по счету. Участие в саммите традиционно приняли представители Китая. Что такое «16+1» — это шестнадцать государств Восточной и Центральной Европы, Балканского полуострова – Албания, Босния и Герцеговина, Сербия, Македония, Хорватия, Словения, Черногория, Болгария, Румыния, Словакия, Венгрия, Чехия, Польша, Латвия, Литва и Эстония. Плюс один – это плюс Китай. Многие участники саммита – члены Евросоюза и НАТО, но они не скрывают своего желания сотрудничать с Китаем. Для Пекина это – очередная дипломатическая победа, а для Брюсселя – повод для беспокойства.

Растущее влияние Китая на страны Восточной и Центральной Европы не может не беспокоить руководство Евросоюза. Во время «холодной войны» Китай практически не имел влияния на страны Восточной Европы, находившиеся под советским патронажем. Некоторое время Пекин сотрудничал лишь с Албанией, Румынией и Югославией. В 1990-е годы Восточная Европа попала под политическое и экономическое влияние США и Евросоюза. Однако сейчас ситуация меняется кардинальным образом.

Пекин привлекает страны Восточной Европы обещаниями многомиллиардных инвестиций в развитие национальных экономик. В первую очередь, речь идет о вложениях в развитие транспортной инфраструктуры, модернизации энергетики. Инвестиции – это не только деньги и новые возможности, это еще и новые рабочие места, а проблема безработицы в большинстве стран Восточной Европы и Балканского полуострова стоит очень остро. Поэтому региональные лидеры относятся к китайскому проекту весьма благосклонно.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан даже отметил, что Китай может предоставить странам Восточной и Центральной Европы такие возможности, которые невозможно реализовать, опираясь лишь на одни ресурсы Евросоюза. И это действительно так. Ключевые игроки Евросоюза – Франция, Германия, Бельгия, Нидерланды – уже не в состоянии финансировать решение многочисленных проблем стран Восточной Европы, Балканского полуострова. Более того, они всерьез и не беспокоятся о решении этих проблем, что наглядно продемонстрировала история с размещением мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки, которая стала причиной серьезных противоречий между руководством Евросоюза и странами Восточной Европы. Китай уже вкладывает в страны Восточной Европы миллиарды долларов и суммы инвестиций будут только расти.

Естественно, что в Брюсселе таким поведением восточноевропейских государств не очень довольны. Но что можно сделать? Мир меняется, а Китай играет в этих изменениях очень большую роль. Все больше стран начинает понимать, что ориентироваться на Китай в текущей мировой политической и экономической ситуации куда выгоднее, чем оставаться вечными сателлитами США и Евросоюза. Еще больше руководителей Евросоюза пугает тот факт, что и западноевропейские (здесь речь идет о политическом и культурном понятии «Западная Европа») страны все больше интересуются развитием взаимоотношений с Китаем. Например, Австрия высказывается за то, чтобы китайский «Новый шелковый путь» обязательно проходил через ее территорию, прекрасно понимая все выгоды и позитивные последствия этого шага.

Мы видим, что Китай методично и успешно идет к достижению своей цели – распространению своего экономического, а затем и политического влияния на страны Азии, Европы и Африки. «Новый шелковый путь» — лишь один из способов расширения этого влияния. Но на что могут решиться Соединенные Штаты в попытках не допустить утверждения китайского «господства»?

Источник

«Новый Шелковый путь»: Китай делает ставку на Узбекистан?

В регионе, особенно в Казахстане и Узбекистане, возлагали большие надежды на китайский проект «Новый Шелковый путь» и инвестиции, связанные с ним. Но на фоне пандемии многое изменилось.

Для китайского мегапроекта «Один пояс — один путь», также известного под названием «Новый Шелковый путь» и являющегося транспортным коридором между Китаем и Европой, начало июня проходит в этом году под счастливой звездой. 5 июня первый товарный состав отправился из Китая в Ташкент по новому железнодорожному пути. Ветка проложена в обход Казахстана и обладает следующей особенностью: по пути, на территории Синьцзяна, фрахт будет перегружаться на автомобили, перевозиться до киргизского Оша, а оттуда снова по железной дороге до Ташкента.

А 7 июня в Узбекистане объявлено о масштабной программе по ремонту дорог в Ферганской области. Как сообщают местные СМИ, речь идет о 20 тысячах километров дорог. Эта программа тоже непосредственно связана с китайским проектом «Один пояс — один путь».

Судьба китайского проекта после пандемии

«Еще 2 марта президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев принял большую делегацию из КНР. Гостей интересовало, как поскорее привести в порядок систему дорог в Ферганской области. Но мир столкнулся с пандемией коронавируса. Теперь она отступает, и президент сразу направил уполномоченного по делам бизнеса на три месяца в Ферганскую область. Тот будет регулярно докладывать, как идут дела с китайским проектом», — говорит эксперт Центра исследований кризисных ситуаций (CSRC) Наталья Харитонова. Значит ли это, что Ташкент в регионе выдвигается на центральное место в планах Пекина, а такой крупный игрок, как Казахстан, отступает в китайском проекте на вторые роли?

По словам алма-атинского политолога Петра Своика, в Казахстане постепенно осознали, что при всех плюсах китайской инициативы искать в нем панацею для выхода из экономического кризиса не стоит. «В рамках проекта строятся сквозные магистрали через весь Казахстан, например, дорога с юга на запад. Трасса шикарная, но она не загружена. На экономику эти трассы сильно не влияют. И большого общественного ажиотажа вокруг проекта уже не заметно», — считает собеседник DW.

Казахстан и Китай по-прежнему партнеры?

Он напоминает о том, что если в антикризисном плане «Сто шагов», которые в 2015 году выдвинул тогдашний президент Нурсултан Назарбаев, было «с десяток пунктов, конкретно связанных с Китаем», то в плане по восстановлению экономического роста, который на днях утвердило нынешнее правительство Казахстана, вообще нет упоминания КНР. «И я не вижу какого-либо значительного китайского воздействия на существующее состояние экономики Казахстана. Даже если появятся еще две-три шикарных автотрассы и железная дорога», — продолжает Петр Своик.

Впрочем, в 2015 году идея «Одного пояса — одного пути» выглядела свежее, чем сейчас. Прошло лишь два года после того, как ее выдвинул председатель КНР Си Цзиньпин. «Центральной Азии отводилась роль территории для нескольких взаимодополняющих друг друга веток транзита китайских товаров в Европу и в Южную Азию. То есть транзит через регион структурно делится на условно северный путь — через Казахстан и Россию в Европу, и на центральный путь — через Афганистан, Иран и Пакистан к Персидскому заливу», — поясняет для DW Наталья Харитонова. Для продвижения этой инициативы, направленной на масштабное расширение китайского геополитического влияния, Пекин в 2013 году выделил около триллиона долларов. Но ситуация в мире решительно изменилась, а вместе с ней изменились и отношения КНР со многими торговыми партнерами, утверждает она.

Китай на пути в Европу и санкции США

«Пекину надо было создать путь в Европу, альтернативный морскому пути. Это обдумывалось в те годы, когда симбиоз с США казался нерушимым. А в ситуации глубокого экономического конфликта с США у руководства КНР, скорее всего, сейчас имеются большие сомнения, делать ли такую ставку на экспорт, тем более в Европу», — полагает Петр Своик. С этим тезисом согласна и Наталья Харитонова. Она ссылается на то, что в Пекине делают выводы, наблюдая, как США «давят санкциями российско-европейский проект «Северного потока — 2». «А что будет с Европой, не очень ясно. Пекин сильно обжегся на США и понимает, что надо делать ставку на развитие внутреннего рынка и рынков ближайших соседей», — рассказывает Петр Своик. «В Казахстане это чувствуют, и там эйфория сменилась гораздо более умеренным отношением к китайской инициативе», — подводит итог эксперт.

Тем лучше Узбекистану? «Южная Азия и Средиземное море как цели китайского товарного пояса сейчас более значимы, чем выход на Европу. А в этой цепочке Узбекистан — наиболее важная среди достижимых целей. Другое дело, что следующая страна в этой цепочке — Афганистан, а там пока планировать стабильное продолжение проекта сложно», — отмечает Наталья Харитонова. По ее словам, США в этом не заинтересованы, о чем говорит недавний доклад Белого дома, где о китайском проекте высказано много негатива — а США остаются самым влиятельным силовым игроком в Афганистане.

Афганский фактор для «Нового Шелкового пути»

Но в контактах с Кабулом Пекин продолжает настойчиво проводить линию на осуществление своей инициативы. «В Афганистане посол Китая сразу заверил нового министра иностранных дел Афганистана Ханифа Атмара, что приоритет КНР состоит в осуществлении проекта «Один пояс — один путь», который поспособствует развитию Афганистана. И Узбекистан тут в силу географии и договороспособности занимает центральное место. Между Кабулом и Ташкентом имеется соглашение о строительстве железной дороги от границы Узбекистана через северные провинции к Ирану», — сказал DW афганский журналист Наджибулла Ацакзай.

Косвенно тезис об усилении роли Узбекистана в регионе подтверждает тот факт, что Германия на днях приняла решение свернуть программы сотрудничества со всеми странами региона кроме Узбекистана.

«Возможно, Берлин учитывает, где именно проявляет наибольшую активность Китай в проекте экономической экспансии, и в условиях постпандемической экономии старается сохранить ему конкуренцию на главном направлении», — замечает Наталья Харитонова. Впрочем, по ее мнению, и для Узбекистана без глубоких изменений в промышленности один лишь проект «Одного пояса — одного пути» рывка экономике не даст. Логистическая инфраструктура может заработать, если она будет служить собственной современной промышленности. «По хорошей дороге можно ехать на велосипеде, но гораздо быстрее — на мотоцикле», — проводит аналогию эксперт CSRC.

В свою очередь, информированный источник, связанный с узбекскими бизнесменами в Москве, на условии анонимности сообщил DW, что и в Ташкенте среди высших чиновников, руководящих экономикой, не все убеждены в перспективе большого рывка благодаря китайским инвестициям, однако высказывать это мнение открыто на заседаниях правительства сейчас непопулярно.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Новый шелковый путь уже существует

Новый шелковый путь стал реальностью — если у кого-то еще оставались на этот счет вопросы. Инициатива «Один пояс и один путь», выдвинутая властями КНР в 2013 году, с каждым днем обретает более конкретные очертания.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

8 стран, 18 дней, 12 тысяч километров

С 2017 года поезда из Китая приходят прямо в Лондон. И их становится все больше. Чтобы добраться из китайского города Иу до британской столицы, этот поезд за 18 дней преодолел 12 тысяч километров. На фото: встреча «Первого китайско-европейского грузового поезда» по возвращению из Великобритании в КНР, апрель 2017 года.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Взрывной рост объема перевозок

В 2011 году товарный поезд из Китая приходил в немецкий Дуйсбург один раз в месяц. Сегодня каждую неделю прибывает 35 железнодорожных составов. Дуйсбург поэтому называют «самым китайским городом в Германии». Железнодорожные перевозки, судя по всему, не очень рентабельны, так что китайские власти их субсидируют. Данные о размерах субсидий расходятся, а в Пекине их не комментируют.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

«Самый китайский город Германии»

Поставки из Китая дали толчок развитию крупнейшего речного порта мира в Дуйсбурге. Традиционный бизнес — торговля сталью и углем — переживает кризис. «Сделки с Китаем стали важнейшим сегментом роста для Дуйсбурга», — говорит руководитель порта Эрих Штааке. Спустя 300 лет существования порт стал ключевым перевалочным пунктом в торговле между КНР и Евросоюзом.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Первый поезд из Китая в Вену

В минувшем году первый поезд по Новому шелковому пути прибыл в Вену. По итогам 2018 года китайские поезда через Казахстан, Россию и Беларусь отправлялись на регулярной основе в 14 европейских стран — от Испании и Великобритании до Эстонии и Финляндии. К следующему году власти КНР надеются довести число прибывающих в Европу составов до 5000.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Китай обеспечивает доступ к европейским портам

С покупкой крупнейшего в Греции порта, Пирейского, Китай сделал важный шаг на пути укрепления транзитных позиций в Евросоюзе. 51 процент акций порта принадлежит сегодня государственной китайской компании COSCO. Но это только начало: Пекин вовлекает и другие страны ЕС в проект воссоздания Шелкового пути, который должен быть завершен к 2050 году.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Италия: сюрприз для европейских партнеров

24 марта 2019 года Италия стала первой из стран «большой семерки», заявившей о готовности присоединиться к инициативе КНР. На деле это даст Китаю, например, приоритетный доступ к стратегически важным портам Генуи и Триеста. В ЕС действия Рима не вызвали восторга: поэтому президент Франции в конце марта провел встречу с председателем КНР, пригласив на нее канцлера ФРГ и главу Еврокомиссии.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

ЕС и Китай: переоценка рисков

«Если некоторые страны верят, что с китайцами можно заключить хитрые сделки, то скоро они удивятся, обнаружив себя в зависимости (от них. — Ред.)», — сказал глава МИД ФРГ Хайко Мас, комментируя решение Италии присоединиться к проекту «Один пояс и один путь». В этом свете власти Германии предлагают заключить меморандум между ЕС и КНР, единый для всех стран-членов Евросоюза.

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Европейцы: дисбаланс в торговле с КНР

«Каждую неделю из Чунцина в Германию отправляются пять полностью загруженных поездов, но только один такой поезд идет в обратном направлении», — заметил председатель Торговой палаты ЕС по КНР Йорг Вутке. Растущее недоверие Брюсселя выразил глава Еврокомиссии Юнкер, назвав Китай «конкурентом в экономике» и «системным противником».

Китай для ЕС: Партнер, конкурент, системный соперник

Китай старается развеять страхи

Председатель КНР Си Цзиньпин на проходящем с 25 по 27 апреля форуме, посвященном новому транспортному коридору между Китаем и Европой, попытался развеять страхи партнеров. Он пообещал придерживаться строгих экологических норм и законов по борьбе с коррупцией. Форум посетил президент России Владимир Путин (на фото с Си Цзиньпином). Страны ЕС, не считая Италии, были представлены на уровне министров.

Источник