Республика корея иностранные инвестиции

Инвестиции в Южную Корею. Лучшие акции и ETF фонды.

Южная Корея переживает бум, валовой внутренний продукт (ВВП) вырос с 943,67 миллиарда долларов в 2009 году до более 1,62 триллиона долларов в 2017 году, и этот рост, похоже, продолжается. Валовой внутренний продукт страны составляет 1,37 процента мировой экономики. ВВП представляет собой меру национального дохода и объема производства Южной Кореи. Советуем ознакомиться с дивидендными чемпионами.

Быстро развивающаяся экономика Южной Кореи.

Экономика Южной Кореи занимает 12-е место в мире по номинальному валовому внутреннему продукту (ВВП) и 33-е место по паритету покупательной способности (ППС). Но, что, пожалуй, наиболее важно для инвесторов, экономика рассматривается как стабильная развитая страна с высоким уровнем доходов и входит в число стран Next Eleven (группа одиннадцати), что свидетельствует о сильном потенциале роста в ближайшие годы.

Несмотря на почти полное отсутствие природных ресурсов и перенаселенность, страна неизменно может похвастаться одной из самых быстрорастущих экономик в мире и в настоящее время является седьмым по величине экспортером и девятым крупнейшим импортером в мире. Большая часть этого экспорта направляется в автомобильную промышленность, а также бытовую электронику.

Польза и риски Южной Кореи.

Южная Корея имеет очень привлекательную экономику для международных инвесторов, учитывая редкое сочетание стабильности и быстрых темпов роста. Но есть также много рисков, которые инвесторы должны учитывать, прежде чем вкладывать капитал в регион, в том числе геополитические риски, связанные с его северным соседом, и риски, связанные с экспортом, которые могут возникнуть во время спада.

Преимущества инвестирования в Южную Корею включают:

Быстро растущая экономика.

Ожидается, что экономика Южной Кореи вырастет на 3,0 процента в 2021 году и на 2,5 процента в 2022 году.

Стабильная экономика.

Экономика Южной Кореи входит в G20 как страна OEDC (организация экономического сотрудничества и развития) с доходом на душу населения в размере 28 605 долларов, что означает очень стабильную ситуацию.

Риски инвестирования в Южную Корею включают:

Геополитический риск.

Южная Корея расположена в одном из самых милитаризованных регионов мира, у нее очень нестабильный сосед – Северная Корея.

Опора на экспорт.

Экономика Южной Кореи в значительной степени зависит от экспорта, который может иметь пагубные последствия при сокращении мировой экономики.

Лучшие акции Южной Кореи.

Samsung Electronics (005930.KS).

Рыночная капитализация 501 млрд. $.

После компании Apple, Samsung Electronics – вторая по величине компания в мире по производству электроники. Samsung производит мобильные телефоны, ноутбуки, бытовую технику, телевизоры, холодильники и многие другие электронные устройства.

SK hynix (000660.KS).

Рыночная капитализация 79 млрд. $.

SK HYNIX – полупроводниковая компания со штаб-квартирой в Южной Корее. Производит продукты, связанные с DRAM, SSD, датчиками изображения, чипами, NAND и т. д.

Hyundai Motor Company (005380.KS).

Рыночная капитализация 43 млрд. $.

Компания по производству автомобилей со штаб-квартирой в Южной Корее. Производит автомобили, включая элитные и коммерческие автомобили.

Samsung Biologics (207940.KS).

Рыночная капитализация 50,6 млрд. $.

Биофармацевтическая производственная компания со штаб-квартирой в Южной Корее.

NAVER Corporation (035420.KS).

Рыночная капитализация 39,9 млрд. $.

Naver Corporation – это интернет-компания, предоставляющая услуги поисковых систем и бизнес-портал, со штаб-квартирой в Южной Корее.

LG Chem (051910.KS).

Рыночная капитализация 61,2 млрд. $.

Годовая выручка LG Chem за год, закончившийся в декабре 2019 года, составляет 28 625 миллиардов вон, годовая операционная прибыль составляет 896 миллиардов вон, а годовая чистая прибыль – 376 миллиардов вон. По состоянию на 2020 год в LG Chem работает 40 234 сотрудников.

Инвестирование в южнокорейские ETF.

Самый простой способ инвестировать в Южную Корею – это биржевые фонды (ETF), которые обеспечивают мгновенную диверсификацию одной ценной бумагой, торгуемой на фондовой бирже США.

Индексный фонд iShares MSCI South Korea Index Fund (EWY) – самый популярный южнокорейский ETF с чистой стоимостью активов 30,5 млрд. долларов и 1198 активами по состоянию на февраль 2021 года. Хотя коэффициент расходов фонда составляет всего 0,70 процента, инвесторам следует брать во внимание 22 процентную долю в Samsung Electronics и некоторый перевес в информационном секторе – 32%.

Источник

Инвестиционный потенциал Республики Корея и перспективы для расширения российско-корейского экономического сотрудничества

В числе важнейших тенденций мирового развития на современном этапе следует отметить постоянное опережение роста прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) по сравнению с динамикой мирового ВВП. Это связано с процессами экономической интеграции, все более принимающей глобальный характер. Этот показатель увеличился с 0,4% в 1970 г. до 2,0% в 2002 г.[1]

Роль ПЗИ значительно возросла в 90-е годы, когда инвестиции стали рассматриваться как одно из основных средств интеграции национальных экономики в мировое хозяйство на основе перевода производственных мощностей, капиталов, передачи технологий, управленческого опыта и навыков, а также инноваций в принимающую страну.

Зарубежные инвестиции содействуют экономическому росту экономики принимающей страны на основе более эффективного использования национальных ресурсов. По оценкам, увеличение нетто-притока ПЗИ на каждый доллар вложений сопровождается ростом совокупного капитала в принимающей стране 1,5-2,3 раза.

ПЗИ во многих случаях осуществляются не как инвестиции, а как международные слияния и поглощения, представляя собой передачу зарубежным компаниям прав собственности на активы национальных фирм, и роль такой формы ПЗИ постоянно растет. Кроме того, ПЗИ нередко финансируются за счет рефинансирования доходов.

В целом связь ПЗИ с объемом накопленных капиталов весьма различна в разных странах и зависит от национальной политики, форм зарубежных инвестиций, конкурентоспособности национальных компаний.

Определимся, с понятием инвестиционного потенциала. Строго говоря, четкого, общепринятого его определения в научной литературе мне найти не удалось. Однако по аналогии с понятием «сырьевой потенциал», или «потенциальные природные ресурсы»[2] можно заключить, что инвестиционный потенциал — это совокупность всех факторов, которыми располагает страна как для привлечения иностранного капитала в свою страну, так и для экспорта своего капитала за рубеж, что, в конечном итоге, определяет ее возможности и позиции на мировом рынке инвестиций и свидетельствует о степени ее участия в мировых интеграционных процессах. Говоря об инвестиционном потенциале, остановимся на составляющих его, на наш взгляд, основных элементах. Одной из таких составляющих, бесспорно, является инвестиционная политика государства, которая осуществляется в рамках национальной внешнеэкономической политики, а ее специфика зависит от содержания и целей импортной или экспортной ориентации внешнеторговой политики, а также от соотношения между ее тенденциями, т.е. между протекционизмом и либерализацией. От содержания внешнеторговой политики зависит характер государственных ограничений в отношении ПЗИ (доля зарубежной собственности, свобода доступа на рынок принимающей страны, экспорт лишь части произведенной продукции, квоты на использование местной рабочей силы и др.).

С начала 1960-х гг. РК придерживается политики стимулирования экспорта, которая предполагает, что ПЗИ служат источником стимулирования экспорта с использованием местной рабочей силы, а также природных ресурсов. Первоначально, Южная Корея создавала экспортно-производственные зоны (ЭПЗ) или зоны свободной торговли, предлагающие наиболее льготный режим для своих компаний, в частности, сниженные налоговые ставки, беспошлинный ввоз оборудования и сырья. Как правило, инвестиционный режим в условиях политики стимулирования экспорта благоприятнее, чем в условиях импортозамещения.

Следует учитывать также и то, что, несмотря на в целом благоприятное отношение к привлечению долгосрочных ПЗИ, любое государство регулирует зарубежные инвестиции, в частности, влияя на их объем и отраслевое распространение.

Как правило, оба направления — регулирование и стимулирование ПЗИ — проводятся одновременно. Но акцент делается на одном из них в зависимости от уровня экономического развития страны и лоббирования правительством интересов соответствующих групп населения.

Национальную инвестиционную стратегию правительство выбирает в соответствии со своими целями и приоритетами экономического развития. Обычно, чем выше уровень экономического развития страны, тем свободнее допуск ПЗИ.

Важно учитывать инвестиционный климат, который определяется совокупностью правовых, экономических, политических и социальных факторов, определяющих привлекательность государства для зарубежных инвестиций. В основе теории инвестиционной привлекательности страны с точки зрения ПЗИ лежит концепция ОЛИ, разработанная Дж. Даннингом[3] и названная им «эклектической парадигмой». Концепция ОЛИ предполагает учет следующих факторов:

1. сравнительные преимущества фирмы (ее нематериальные активы, в частности, собственные технологии);

2. национальные сравнительные преимущества (например, емкий внутренний рынок, высокоразвитая инфраструктура, высокая квалификация и низкая стоимость рабочей силы);

3. преимущества интернационализации — наличие аффилированных структур, конкуренция между независимыми инвесторами и реципиентами).

Поскольку между странами существуют экономические и политические различия, инвестиционная привлекательность страны чаще всего трактуется широко, т.е. учитываются макроэкономические факторы, правовой режим регулирования, меры по содействию и стимулированию инвестиций.

Какие факторы принимаются в расчет при оценке инвестиционного климата? Это, во-первых, правовые факторы (стабильность, прозрачность и предсказуемость в отношении допуска на рынок и функционирования зарубежных инвестиций, особенности национального режима или режима наибольшего благоприятствования, формы государственных гарантий). Во-вторых, это макроэкономические факторы (емкость рынка принимающей страны, определяемая объемом ВВп в целом и объемом этого показателя на душу населения, уровень политического риска страны). Далее, динамика курса национальной валюты (повышение курса стимулирует приток ПЗИ, а снижение курса ведет к их уменьшению). В-третьих, это географические и природно-климатические факторы, особенно важные при вложении инвестиций в добывающие отрасли и сельское хозяйство. И, наконец, четвертая группа факторов, это — предпринимательский климат страны (уровень издержек, специфика налоговой системы, размер ставок корпоративного и других налогов, специфика налоговых льгот, размер арендной платы, административные процедуры и т.д.).

Посмотрим теперь, как эти факторы определяют и влияют на развитие инвестиционного сотрудничества в Южной Корее и России и на их взаимодействие в данной сфере экономических связей.

Хорошо развитая производственная инфраструктура, государственная поддержка деловой активности, обширный внутренний рынок, благоприятный инвестиционный климат — всё это является привлекательной средой для иностранных инвестиций в экономику Республики Корея. Активное инвестирование в национальную экономику началось в 1962 году, когда объем инвестиций составил всего 3,575 млн. долларов. В 2005 году в южнокорейскую экономику было вложено уже 11,5 млрд. долларов иностранных инвестиций. Объем накопленных ПИИ за 1962-2005 гг. составил 115 млрд. долл.

Табл.1 Иностранные инвестиции в Республику Корея, тыс долл.[4]

Ежегодные иностранные инвестиции

Если в 60-70-е гг. иностранных инвесторов привлекала, главным образом, дешевая рабочая сила, то сейчас — высокая квалификация рабочих и развитая производственная инфраструктура.

Политика Южной Кореи относительно своих зарубежных инвестиций также пережила определенную трансформацию: от робкого проникновения на международный рынок капитала с предложением строительных услуг до активного внедрения своих ТНК в производственно-сбытовую деятельность ряда стран мира. При этом менялись географические и отраслевые ориентиры этой политики.

Что касается России, то какие здесь факторы принимаются в расчет при оценке ее потенциала инвестиционного сотрудничества? Как РФ выглядит по этим показателям? Во-первых, если рассматривать правовые факторы (стабильность, прозрачность и предсказуемость в отношении допуска на рынок и функционирования зарубежных инвестиций, особенности национального режима или режима наибольшего благоприятствования, формы государственных гарантий), то следует признать, что в целом после 2000 г. ситуация улучшилась и продолжает улучшаться по мере ввода в действие новых более совершенных законодательных норм. Но, строго говоря, не до конца преодоленная запутанность, неоправданная усложненность процесса допуска иностранного инвестора на внутренний рынок страны отмечаются компаниями многих стран, действующими в России. Возможно, что вступление России в ВТО упростит и стандартизирует этот процесс. Во-вторых, это макроэкономические факторы (емкость рынка принимающей страны, определяемая объемом ВВП в целом и объемом этого показателя на душу населения, уровень политического риска страны). Здесь следует отметить, что в последние годы Россия обрела устойчиво позитивную динамику, которая свидетельствует, что постепенно страна преодолевает трансформационный спад начала 90-х гг. и повышает благосостояние населения (ВВП России в 2006 г. достиг …..трлн. долл., на душу населения — тыс. долл.). Прирост ВВП в 2006 г. достиг 7%. Далее, динамика курса национальной валюты. Известно, что повышение курса стимулирует приток ПЗИ, а снижение курса ведет к их уменьшению. Как видим, в России с ее укрепляющимся рублем как складываются все предпосылки для расширения притока инокапиталов. В-третьих, это географические и природно-климатические факторы, особенно важные при вложении инвестиций в добывающие отрасли и сельское хозяйство. Конечно, эти условия в России сильно разнятся и в большей своей мере не благоприятные. И, тем не менее, есть возможности их преодоления посредством улучшения инфраструктуры и предоставления больших льгот и преференций, защиты от рисков. Правда, как раз здесь России предстоит большая работа. И, наконец, четвертая группа факторов, это — предпринимательский климат страны (уровень издержек, специфика налоговой системы, размер ставок корпоративного и других налогов, специфика налоговых льгот, размер арендной платы, административные процедуры и т.д.).Наверное, можно констатировать, что теперь эта категория факторов выходит для России на первый план и от того, какое направление (стимулирование или регулирование) зависит ее дальнейшее участие и положение на мировом рынке капитала. Представляется, что у России пока не сложилось комплексного подхода в области инвестиционной политики и зарубежного инвестиционного сотрудничества. Как это касается, ее инвестиционного сотрудничества с Южной Кореей станет центральным аспектом нашего анализа.

История развития экономического взаимодействия России с РК насчитывает менее двух десятков лет, но имеет уже опыт эйфорических ожиданий и горьких разочарований. Не вдаваясь глубоко в анализ общих проблем и причин, лежащих в основе такого порядка вещей, выделим главное — за столь незначительный в историческом плане, но достаточно существенный в условиях глобальных тенденций отрезок времени, российско-корейским инвестиционным сотрудничеством достигнуты минимальные результаты в соотношении с возможностями, интересами и потенциалами двух стран. Возможности здесь взяты в широком смысле. Это и взаимодополняемость (ресурсная, сырьевая и т.д.) экономик, это и географическая и историческая близость. Это и позитивные изменения в политической ситуации (стабилизация политической системы в России, демократизация в РК, общие тенденции экономического развития двух стран в направлении к более либерализованному рынку, к международной интеграции и т.д.). Что касается интересов, то здесь Россию и РК связывает многое. Это и интересы политической и экономической стабильности на Корейском полуострове, но это и задачи, связанные с восстановлением и углублением экономической региональной интеграции и повышением статуса и уровня этой интеграции до важной составляющей Восточно-Азиатской экономической региональной группировки. В современном мире, видимо, только в этом многостороннем формате возможно решение трудных задач дальнейшего экономического и социального развития (для России экономический подъем ее Дальнего Востока, а для РК повышение конкурентоспособности ее экономики и укрепление ее позиций в Восточной Азии в качестве одного из финансово-деловых центров).

Что касается потенциалов инвестиционного сотрудничества, то здесь после периода тщетных ожиданий 90-х гг., наконец, как представляется, произошел некоторый позитивный сдвиг, ознаменовавшийся пакетом вложений южнокорейского капитала в целый ряд российских производственных и инфраструктурных объектов. (Привести примеры).

Однако вопрос по-прежнему состоит в том, насколько это соответствует нашим возможностям и отвечает насущным проблемам. По всей вероятности, если брать возможности расширяющейся ежегодно в среднем на 6% южнокорейской экономики и сейчас несколько превосходящей ее по темпам прироста российской экономики 7%, такой накопленный объем взаимных инвестиций вносит очень малозначительный вклад в наши экономики. Масштабы южнокорейского инвестирования в России до недавнего времени составляли около 250-260 млн. долл. В текущий период предполагается, что РК осуществит вложения, прежде всего в нефтеперерабатывающие и нефтехимические объекты, до 4 млрд. долл. на основе соглашений, подписанных во время визита в 2005 г. президента Но Му Хена в Москву. Накопленный объем российских инвестиций в Южной Корее по состоянию на 2005 гг. немного превышают 18 млн. долл., в то время как китайских — 1,8 млрд. долл.[5] Эти объемы следует соотнести с общим объемом накопленных Южной Кореей прямых иностранных инвестиций, который за 1962-2005 гг. превысил 115 млрд. долл. В то же время объем сотрудничества РК с США и Японией (соответственно 35 млрд. долл. и 13 млрд. долл.).

Справедливости ради, следует отметить, что РК не является заметным мировым экспортером прямых инвестиций. Ее доля от общемирового показателя мизерна и находится на уровне 0,1%. Даже Россия значительно обходит ее: 2,3% в 2006 г. (28,4 млрд. долл.).

Таким образом, можно сказать, что пока инвестиции каждой из стран не играют существенной роли друг для друга и практически не стимулируют динамичное развитие каждого. В связи с этим не будет преувеличением отметить, что мы фактически лишаем себя такого важного с макроэкономической точки зрения преимущества, которое продуктивно используется всеми развитыми странами (США, Канада и Мексика; страны ЕС и т.д.) — географическая близость и возможность производственной интеграции.

Сейчас активно обсуждается процесс наводнения российского Дальнего Востока (РДВ) китайцами и другими азиатскими народами. Возможность интеграции Дальнего Востока в рамках СВА иногда рассматривается как угроза потенциальной дезинтеграции его с центром России. Несомненно, такого рода опасения имеют основания, но консервация существующих отсталости и проблем этого российского региона создают почву для реализации этой угрозы.

На фоне этих мрачных для России перспектив корейский фактор участия РДВ в интеграционных процессах в Северо-Восточной Азии выглядит более предпочтительным, хотя бы потому, что он дает основания рассчитывать на более высокий технологический уровень такого сотрудничества. Вместе с тем, это отнюдь не означает, что необходимо закрываться от в кавычках «нежелательного» экономического интереса со стороны других стран. Сегодня это и почти невозможно. Вопрос заключается в цене и выгоде такого взаимодействия.

Рассмотрим динамику инвестиционного сотрудничества России с РК.

Нормализация дипломатических отношений между Сеулом и Москвой в сентябре 1990 года послужило первоначально толчком для корейских инвестиций в Россию. Однако политическая и экономическая нестабильность значительно ухудшила инвестиционный климат страны.

Табл. 2. Южнокорейские прямые инвестиции в Россию, млн.долл.[6]

Источник