Инвестиции или скрытая приватизация: ВС решит, как трактовать смешанный договор
Брянское управление Росимущества передало ЗАО «Клинцовский силикатный завод» недостроенный цех в аренду на 50 лет. Стороны прописали в соглашении, что арендатор получит долю в собственности на этот цех, если его достроит. Нижестоящие суды разошлись во мнении, как трактовать такой договор. Арбитражный суд Брянской области и 20-й ААС расценили этот документ как инвестиционное соглашение, а Окружной суд истолковал как аренду. Точку в деле предстоит поставить Экономколлегии Верховного суда.
Сложный договор
В Брянской области простаивал недостроенный цех. Местное управление Росимущества нашло для него пользователя – ЗАО «Клинцовский силикатный завод» (далее – завод). В 2007 году стороны заключили договор аренды федерального имущества сроком на 50 лет. По этому соглашению управление разрешало заводу достроить цех и использовать здание для производственных нужд. Арендатор реконструировал здание на свои деньги. И за такие вложения предприятие получало долю в собственности на цех, сразу после ввода здания в эксплуатацию. Размер доли зависел от затрат на строительство.
Цех достроили в 2013 году. Тогда же выдали разрешение на ввод недвижимости в эксплуатацию. Но управление уклонялось от передачи доли в праве собственности, и завод начал добиваться своего в судебном порядке. В деле № А09-10227/2014 предприятие просило признать право собственности на часть достроенного цеха, а в другом споре (№ А09-6655/2016) завод хотел, чтобы управление подписало акт о распределении долей – этот документ позволил бы компании самостоятельно оформить права на часть цеха. Арбитражный суд Брянской области объединил дела в одно производство под номером А09-10227/2014.
Мнения судов разошлись
Суд первой инстанции удовлетворил требование истца в части подписания акта о распределении долей. В своем решении первая инстанция обязала управление составить бумагу о том, что предприятие исполнило свои обязательства по реконструкции цеха и теперь получает 89/100 долей в праве собственности. А вот в части признания права собственности суд отказал заводу, поскольку требования из договора нельзя удовлетворить путем признания права собственности. При этом суд трактовал отношения сторон как инвестиционные и свои выводы обосновал ссылкой на постановление Пленума ВАС от 11 июля 2011 года № 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем». 20-й ААС полностью согласился с подходом суда первой инстанции.
Иное мнение оказалось у первой кассации. Арбитражный суд Центрального округа отменил акты первой инстанции и апелляции, решив, что между сторонами нет инвестиционных отношений. Договор содержит условие о возврате арендованного цеха через 50 лет, поэтому завод не может претендовать на долю в праве собственности на эту недвижимость, посчитал Окружной суд. Кроме того, стороны не заключали специального инвестиционного контракта, предусмотренного ФЗ «Об инвестиционной деятельности», добавил суд.
Завод не согласился с выводом первой кассации и оспорил его в Верховный суд. В своей жалобе заявитель указывает, что спорный договор является смешанным. Соглашение включает в себя не только обязательства по аренде цеха, но и по реконструкции объекта с последующей передачей заводу доли в праве собственности на здание, добавляет истец. По мнению предприятия, ГК позволяет заключить такой документ (п. 3 ст. 421), поэтому иск завода следовало удовлетворить. Эти доводы заинтересовали судью Верховного суда Галину Попову, которая передала дело на рассмотрение Экономколлегии ВС. Заседание состоится 30 ноября.
Эксперты «Право.ru»: Речь идет об инвестиционном договоре
Управляющий партнер юрфирмы «Тиллинг Петерс» Оксана Петерс полагает, что спорное соглашение следует оценивать как инвестиционный договор. Но вне зависимости от квалификации соглашения стороны должны подписать акт о тех результатах, которые они достигли по итогам реализации своих договоренностей, подчеркивает эксперт. Юрист уверена, что судебный акт Экономколлегии по этому спору способен позитивно повлиять на судебную практику: сохранить ее правовую определенность и обеспечить адекватную правовую защиту для всех сторон инвестиционного контракта.
Сложность спора в том, что, с одной стороны, надо защитить стабильность гражданского оборота, с другой – пресечь возможные злоупотребления и «скрытую приватизацию». Обсуждаемый случай будет оптимально рассмотреть через призму договора аренды с правом выкупа, расценив так, что выкупная цена оплачена арендатором путем реконструкции цеха.
– Управляющий партнер Адвокатского бюро «А2» Михаил Александров
Источник
Инвестиции и приватизация
1.2.3 Инвестиции и приватизация
Говоря об общем и особенном в приватизации в РФ, следует подчеркнуть еще одно обстоятельство. Одно из основных преимуществ приватизации — в теории — резкое оживление инвестиционной деятельности. Например, в российской правительственной программе «Реформы и развитие российской экономики в 1995-97 годах» стимулирование инвестиций определено в качестве важнейшей практической задачи. По мнению А.Астаповича и Л.Григорьева, «главный упор (приватизации) должен быть сделан на такие факторы, как новые инвестиции, корпоративный контроль, развитие производства на новой технической базе, устойчивая занятость. С учетом этого целесообразно создавать условия для быстрого вхождения иностранных инвесторов в приватизацию, что обеспечило бы повышение эффективности производства на российских предприятиях, их связь с мировым рынком»[58].
Одним из ключевых проблем, возникающих, по мнению руководителей Мирового банка, при приватизации, состоит в том, что ресурсы мирового рынка капитала ограничены. Приватизация, с точки зрения ее адептов, представляет собой эффективный механизм привлечения иностранных инвестиций. Вместе с тем, «для инвесторов. приватизация создает большие возможности, но не является процессом, независимым от общих условий накопления»[59]. При приватизации крупной материальной собственности накопление финансового капитала в руках частных лиц, «к чему в конечном итоге свелись все перестроечные реформы», теоретически должны смениться тенденцией перевода денежного капитала в реальный. Но даже чисто с позиций экономической теории без учета политических и социальных факторов это не может произойти раньше, чем капитал ассимилирует все запасы недвижимости и прочих ресурсов, а средняя норма прибыли не опустится до пределов, обеспечивающих выгодность вложений в материальное производство, а при всей поспешности российской приватизации к 1995 г. не менее половины всех основных фондов принадлежало государству[60].
По расчетам Министерства экономики РФ для нового технологического рывка в российскую экономику требовалось инвестиционных вливаний на сумму в 150 млрд. долл. США. На деле же полный объем денежных средств в России с учетом наличных средств населения не превышал 50-60 млрд. долл. США . Положение усугублялось еще и тем фактом, что свободные денежные средства использовались для покрытия дефицита бюджета при непрерывном сокращении инвестиционной активности государства[61].
Но привлекательность страны для инвесторов возникла не сама по себе. Она была функцией экономических реформ, проходящих в стране, среди которых важную роль играли реформы в финансовом секторе. Гарантии свободы перевода прибылей и репатриации иностранного капитала, государственная защита иностранной собственности от некоммерческих рисков, оздоровление финансовой сферы, всестороннее поощрение государством страховой системы, сочетающееся с жестким контролем за добросовестностью ее деятельности, создание свободных экономических и экспортных зон с действительно льготным режимом, общее льготное налогообложение новых и особенно иностранных инвестиций и таможенный режим, эффективно сочетающий привлекательные черты для инвесторов с элементами протекционизма, — именно эти черты сделали страну привлекательной для инвесторов. К сожалению, отсутствие указанных признаков в России не позволяет ей до сих пор сделать свою экономику достаточно подходящим и надежным объектом для более или менее значимых иностранных инвестиций.
В России правительственные источники финансировали не более 15% всех инвестиций в 1991-1994 гг. При этом доля иностранного капитала в неправительственных инвестициях не превышала 3%[62]. Правительство предполагало компенсировать спад в традиционных отраслях российской экономики за счет так называемых «точечных» инвестиций — ускоренного роста конкурентоспособных производств. Тем не менее всеобщий характер экономического спада препятствовал выполнению такой программы. В 1994 году производственные инвестиции снизились на 33%, а за первые 9 месяцев 1995 года на 21%[63].
Ориентация на «открытую» экономику, усугубившаяся «прозрачностью» границ России после распада СССР, открывшая широкие пути для контрабанды, привела к вытеснению российской продукции импортными товарами как в сфере ТНП, так и машинотехнической продукции. К особенно серьезным последствиям привел кризис именно в сфере ТНП за исключением специфических секторов (табачная и винодельческая промышленность и некоторые другие) и некоторых географических районов, где подобная промышленность работала на относительно широкий внутренний рынок, прежде всего, Москвы.
Стратегия реформ, основывавшаяся на выборе «ключевых» отраслей, неявно предполагала, что ими будут именно легкая и пищевая промышленность и строительство. Массовый и высокоэластичный спрос на товары именно этих секторов, низкая капиталоемкость, быстрая окупаемость капитальных вложений, дефицитность потребительского рынка, невысокие требования к сырьевой базе, низкие транспортные издержки и уровень оплаты труда — все это должно было сделать именно эти сегменты экономики наиболее привлекательными для инвесторов и обеспечить приоритетное развитие в условиях перехода к рыночной экономике. Однако именно эти отрасли и оказались в наиболее глубоком коллапсе. Острейший кризис сбыта может быть проиллюстрирован хотя бы тем фактом, что рост цен на продукцию легкой промышленности за 1991-1994 годы был в 2,6 раза ниже общего роста цен[64]. В других отраслях также наблюдалось вытеснение отечественной продукции, хотя и более низкими темпами.
Существенным фактом является и то, что логика реформ в России на практике неявно предполагала переход от экстенсивной нерыночной модели к экстенсивной же, но уже рыночной (на уровне микроэкономики, то есть предприятий). Наращивание же интенсивных компонентов рыночной экономики как бы оставалось «на потом». Решительность реформаторов кабинета Е.Гайдара в проведении приватизации основывалось на некорректном предположении о том, что российская экономика ни в одном секторе, за исключением военной промышленности, не производила конкурентоспособной продукции. Эта позиция легко опровергается статистикой внешней торговли[65].
С другой стороны, мировой рынок предъявляет широкий спрос на сырье и полуфабрикаты, что обусловливает наибольшую устойчивость добывающих отраслей в условиях кризиса. Доля добывающих отраслей в ВВП за 4 года поднялась с 15,5% до 23,5%. Темпы снижения производства за годы реформы, например, на предприятиях ТЭК были в 2 раза ниже, чем в среднем по промышленности, а в цветной металлургии более, чем в 1,5 раза[66]. Но ситуация в этих отраслях слабо сказывается на общем инвестиционном кризисе в стране.
Высокая капиталоемкость и длительные сроки окупаемости капитальных вложений делают их непривлекательными для частных инвестиций, которые могут реализовываться только в виде портфельных инвестиций, но общая организационная и правовая неразбериха в отношении рынка ценных бумаг препятствует и этому, так что более выгодно финансирование их за счет связанных внешних кредитов. Кроме того, с точки зрения макроэкономической теории, ситуацию усугублял и тот факт, что относительные преимущества российской экономики — дешевая и высококвалифицированная рабочая сила — не использовались, так как именно более динамично развивающиеся отрасли добывающей промышленности и металлургии характерны именно самой низкой доли стоимости рабочей силы в общем капитале (высокой фондоемкостью).
Не менее 50% от 12-13 млрд. долл. США общих иностранных кредитов, обещанных России в 1995 г., должны были идти именно на импорт оборудования для сырьевого сектора[67]. Реально же объем иностранных инвестиций в Россию за этот период не превысил 4-5 млрд. долл. США при том, что вывезено из страны было средств на несколько десятков млрд. долл. США (с учетом нелегального вывоза валюты и остатков наличных средств у населения в валюте — «своего рода беспроцентный кредит странам — эмитентам валюты»)[68]. Известный кризис неплатежей резко снизил инвестиционные возможности самих предприятий.
Стремление же населения к увеличению сбережений вплоть до такого уровня, что общий их объем превысил 78 трлн. руб. или две трети годового объема капвложений по стране[69], не оказало существенного влияния на общий инвестиционный кризис. Во-первых, значительная доля населения по-прежнему рассматривала покупку наличной валюты как наименее рискованную форму сбережений. Во-вторых, в 1994 г. при покупке ценных бумаг население предпочитало вкладывать средства в финансовые «пирамиды», а в 1995 — 1997 гг. — в государственные ценные бумаги, что при неэффективном манипулировании государственными расходами не вело к улучшению инвестиционного климата.
Социальная стратификация общества вела к изменению структуры массовых сбережений в пользу увеличения доли групп населения с высоким доходом, более активно принимавших участие в «бегстве капиталов». При этом качество денежных ресурсов в стране в целом оставалось низким. Свыше 60% составляли денежные средства на руках у населения[70], которые имеют более краткосрочный характер, предназначены в большей мере на потребление, тяжелее поддаются структурному финансовому перераспределению и направлению в инвестиции. Страховой характер вкладов представителей бедных страт в банках вел к их высокой подвижности. Так, например, доля накоплений и сбережений во вкладах и ценных бумагах населения в 1994 г. колебалась от 8,7% в до 2,6%[112].
Таким образом, можно отметить, что общая инвестиционная обстановка в России к концу 1996 года оставалась неблагоприятной. В целях привлечения крупных инвесторов при приватизации предприятий продажа акций с 1994-95 годов осуществлялась пакетами, составляющими не менее 15-25% уставного капитала по следующей схеме: первоначально — по инвестиционному конкурсу (на аукционе), оставшиеся акции на специализированных аукционах по продаже акций. Наряду с этим, осуществлялись портфельные продажи акций наиболее крупных предприятий. Главным препятствием для продвижения иностранных инвестиций считается политическая нестабильность, общий экономический кризис, отсутствие соответствующей четкой законодательной базы, необходимой информационной системы.
Иностранные инвестиции в экономику РФ требуют наличия определенной инфраструктуры и прежде всего банковских, финансовых и страховых институтов, действующего фондового рынка. Сама по себе приватизация не в состоянии компенсировать их отсутствие. Особенно это важно в связи с тем, что наиболее динамичный вид инвестиций это именно инвестиции в ценные бумаги. Государственная поддержка этих институтов является необходимым условием успеха приватизации не как кратковременного периода перевода предприятий в частный сектор, а как инструмента повышения эффективности национальной экономики.
Источник