Основным направлением своей деятельности либеральные народники считали

Народничество

В середине XIX века в Российской империи начинает зарождаться идеологическое течение среди разночинной интеллигенции – народничество. Название оно получило от своей основной идеи – сближения интеллигенции с народом.

Истоки народничества

Главной задачей, стоящей перед властью и обществом в середине XIX столетия, было решение крестьянского вопроса. В среде интеллигенции предлагалась масса проектов дальнейшего развития страны, и все они первостепенной целью определяли отмену крепостного права.

О своем видении решения проблемы первым заговорил А. Герцен, который предложил теорию общинного социализма. Он считал, что социализм в России появится на базе крестьянской общины. Его главный сторонник Н. Чернышевский доработал эту концепцию и считал, что община – это только переходный этап к коллективной форме производства и потребления.

Идеи общинного социализма легли в основу идеологии народничества:

– Россия должна идти по своему пути.

– Капитализм чужд развитию России.

– Русское общество не содержит социальной основы для самодержавия.

– Россия придет к социализму, не проходя период капитализма.

– Новое социалистическое общество будет опираться не на семью, а на общину.

– Крестьянством должны руководить профессиональные революционеры.

– Крестьяне уже созрели до социалистических идей.

– Только революция способна провести социальные идеи.

Идеи общинного социализма совпадали с мыслями разночинной интеллигенции. Крестьянская реформа 1861 года так и не решила многих вопросов, что все более подталкивало к активным действиям. Еще одним поводом для недовольства стало введение платы за получение высшего образования, из-за чего в университетах не могло учиться большинство разночинной молодежи. Вот они и стали главной социальной опорой народничества в XIX веке.

Цели народничества

Своей главной задачей народники считали полное изменение общества на основе социалистических принципов.

Основные направления движения народничества

Народничество не было однородным. И если главная идея была «общинный социализм», то пути следования к этой цели были самые разные.

Одним из направлений было пропагандистское. Во главе этого движения стояли П. Л. Лавров и Н. К. Михайловский. Они считали, что недопустимо насильственное переустройство, а социальная революция должна готовиться постоянной пропагандистской работой интеллигенции.

Другое направление носило название бунтарского или анархического. Это движение отрицало государство и хотело заменить его обществами на принципе автономии. Здесь главным лидером и идеологом был М. А. Бакунин. Представители этого направления считали, что большой революционный взрыв может подготовить череда постоянных бунтов и восстаний.

Еще одно направление было социально-революционное, или заговорщицкое. Его идеологи считали, что только революция может дать народу просвещение, равенство и братство. Не надо тратить время на просвещение, необходимо создавать организацию революционеров и захватывать власть. Лидер движения П. Н. Ткачёв был сторонником сильного государства, способного превратить страну в большую коммуну.

Деятельность народников

В 1860 году легальные и нелегальные объединения народников появились в Москве и Санкт-Петербурге. Одной из самых крупных организаций стала «Земля и воля», появившаяся в Санкт-Петербурге в 1861 году. В этой организации была разработана первая народническая программа переустройства общества, но в 1864 году организация самораспустилась.

Соратники «Земли и воли» создали тайное общество Н. А. Ишутина (ишутинцы), члены которого собирались подготовить крестьянскую революцию. Они за несколько лет установили связь с подпольными организациями в других городах, открыли в Москве бесплатную школу, несколько мастерских и даже готовили побег Н. Чернышевского с каторги.

4 апреля 1866 года Д. Каракозов, член этой организации, по собственной инициативе организовал покушение на Александра II. Покушение было неудачным, организация – разгромлена, многие ее члены – арестованы.

К концу 60-х годов XIX века организации народников появились во многих городах России. Именно в это время состоялись первые «хождения в народ». Народники предприняли попытку лично пообщаться с народом. Молодые люди отправлялись в деревни, работали учителями, фельдшерами, писарями и по совместительству вели агитацию среди крестьян. Пропагандистская работа закончилась провалом. Крестьяне не очень рвались беседовать с чужаками. В результате около 1500 человек были арестованы и получили срок за антиправительственную агитацию.

В 1876 году была создана вторая организация «Земля и воля». Она имела свои филиалы во многих городах, в основном на юге России. Участниками организации был совершен целый ряд покушений на жандармских и полицейских чиновников. Но террор как средство борьбы разделяли не все участники. Против были В. Засулич, Г. Плеханов, Л. Дейч. В 1879 году в организации произошел окончательный раскол.

Противники террора объединились в организацию «Черный передел», а сторонники террора – в «Народную волю», во главе которой встали А. Желябов, В. Фигнер, С. Перовская и другие. Главной задачей они считали убийство императора Александра II.

Члены «Народной воли» в период с 1879 по 1 марта 1881 года совершили пять неудачных покушений на императора, но в итоге им удалось добиться своей цели. Руководители были арестованы и казнены. По делу народовольцев прошло более 10 000 человек. Репрессии подорвали силы народников, и они уже не представляли серьезной угрозы.

Значение народничества

Народничество прочно заняло свое место в истории классовой борьбы. Были опробованы различные методики политических столкновений. Практика показала, какой должна быть революционная организация, и в дальнейшем этот опыт был взят на вооружение следующим поколением революционеров – социал-демократов. Здесь уместно вспомнить ленинскую фразу: «Мы пойдем другим путем».

Народничество серьезно повлияло на общественную жизнь страны и сумело вовлечь в нее большое количество молодежи. По сути, народничество стало инициативой, которая заставила власть считаться с мнением общества, пусть пока и небольшой его части.

Источник

Либеральное народничество

Либеральное народничество

К либеральным народникам относят обычно представителей умеренного направления в народничестве, утвердившегося в исторической литературе с конца XIX в. В качестве идейного течения либеральное народничество появилось в 1860-х гг., когда в среде радикальной интеллигенции наметилось размежевание по вопросу о революционном или реформаторском характере будущих социальных преобразований. Идеи либерального народничества значительное распространение получили в 80—90-х гг. XIX в. в среде интеллигенции и отчасти молодёжи после разгрома «Народной воли». Наиболее деятельными представителями либерального народничества проявили себя Н. К. Михайловский, В. П. Воронцов, Н. Ф. Даниельсон, Я. В. Абрамов, И. И. Каблиц (Юзов), П. П. Червинский, С. Н. Кривенко, С. Н. Южаков. Главным теоретиком этого течения стал Николай Константинович Михайловский (1842-1904), выдающийся публицист, социолог и критик. С 1868 г. сотрудничал в журнале «Отечественные записки», был одним из его руководителей до закрытия в 1884 г. В дальнейшем сотрудничал в журналах «Северный вестник», «Русская мысль» и в газете «Русские ведомости». Высылался из Петербурга в 1882 и 1891 гг. за связи с революционными организациями. С 1892 г. был одним из редакторов журнала «Русское богатство», органа либеральных народников. Сформировался как политический мыслитель под воздействием революционного народнического движения 70-х гг. Пришёл к выводу о необходимости коренным образом изменить политический строй в стране.

После покушения 1 марта 1881 г. на Александра II редактировал письмо исполнительного комитета «Народной воли», в котором были изложены требования к Александру III. В области социологии был последователем и продолжателем так называемого субъективного метода П. Л. Лаврова. Подчёркивал активную роль личности в истории, её способность противостоять стихийности исторического процесса. Главным критерием общественного прогресса считал всестороннее развитие личности.

В начале 90-х гг. журнал «Русское богатство», перешедший в руки группы Михайловского, пользовался большой популярностью. Находясь в оппозиции к правительству, журнал критиковал самодержавие, политическую слабость русской буржуазии, её неспособность разрешить основные противоречия страны. Единственно верным выходом из бедственного положения крестьянства, по мнению теоретиков журнала, могло стать только наделение сельских тружеников землёй и дальнейшее становление на этой основе «трудового крестьянского хозяйства». Его развитие, по мысли народников, должно пойти по некапиталистическому пути.

Значительный вклад в изучение проблем пореформенного развития России внесли народники-экономисты В. П. Воронцов (1847-1918), автор книги «Судьбы капитализма в России» (1882) и долголетний корреспондент К. Маркса и Ф. Энгельса Н. Ф. Даниельсон (1844-1918), автор другого основополагающего народнического труда «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства» (1893). Народники-экономисты одними из первых предприняли попытку анализа особенностей процесса модернизации народного хозяйства в стране с преимущественно аграрным характером производства, выявили серьёзные диспропорции в развитии различных его отраслей, показали трудности становления рыночных отношений. Теоретическое обоснование народничества сопровождалось отказом от революционной борьбы, критикой марксизма и русских социал-демократов.

Читайте также

§ 2. Народничество

§ 2. Народничество Особый путь развития России. В первое пореформенное десятилетие происходило оформление идей русского социализма в стройную систему воззрений, которая получила название «народничества». Само понятие не отличалось определенностью и допускало

Народничество: отступление в будущее

Народничество: отступление в будущее Марксизм начертал ясный путь прогресса. Но российские социалисты опять предлагали двигаться в другом направлении. С точки зрения марксизма их проект был регрессом, отступлением. Но недостроенная магистраль ведет в тупик, и

Либеральное интермеццо

Либеральное интермеццо /273/ После того как в 1848 г. не удалось воплотить в жизнь конституционно-либеральные идеи революционным путем, два новых шага во внутриполитическом развитии были сделаны только в результате внешнеполитических кризисов 1859 и 1866 годов. Первым из них

72. Либеральное движение

72. Либеральное движение В 1820 г. Португалия переживала кризис, охвативший все стороны национальной жизни: политический кризис, который был вызван отъездом короля и его двора, находившихся в Бразилии; идеологический кризис, вызванный активным распространением в городах

Глава 7. Либеральное государство и фашизм

Глава 7. Либеральное государство и фашизм Образование новоиспеченного единого государства было отмечено великими празднествами. Но что дальше? В истории итальянского народа объединение было водоразделом, чье значение трудно переоценить, но это было всего лишь начало.

3. Либеральное движение

3. Либеральное движение 3.1. Видными деятелями либерализма в России были, в основном, представители научной и творческой интеллигенции – Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин, М. М. Стасюлевич, А. М. Унковский, И. И. Петрункевич, С. А. Муромцев, В. А. Гольцев. Но определенное место в

Теософия и народничество

Теософия и народничество Совершенно недоказуема идейная связь нацизма с оккультными и эзотерическими доктринами. Однако ряд «исследователей» утверждает, что рождение НСДАП было прямо инициировано оккультистами из южно-германских и австрийских тайных обществ. Если

46. Либеральное правление Ричарда III

46. Либеральное правление Ричарда III «Придёт новый король и даст народу свободу!» — не об этом ли мечтало человечество из века в век? Ричард III в оптимальном объёме осуществил эту мечту в отношении своих подданных. Правил так либерально, как никто другой ни до, ни после него.

Глава 4 «Богочеловечество» и народничество

Глава 4 «Богочеловечество» и народничество Для того чтобы лучше понять взаимоотношения «новой религии» и тех кругов, из которых вышли ее адепты, следует, видимо, присмотреться к фигуре самого автора «богочеловечества». Отбыв ссылку, А.К. Маликов поселился в Орле в начале

4. БУРЖУАЗНО-ЛИБЕРАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ

4. БУРЖУАЗНО-ЛИБЕРАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ Оживление земско — либерального движения. Неуклонный рост революционной борьбы рабочего класса и крестьянства, выступления студентов и учащейся молодежи вызвали оживление политической активности либеральной буржуазии. Экономически

Глава 3. Западно-либеральное иго

Глава 3. Западно-либеральное иго Туземная элита поначалу больше рада сближению с Западом, чем собственно туземцы. Но скальпы в итоге снимают со всех. Если страну расчленяют на две, значит, это кому-то нужно. Нет, речь не идет о мифическом жидомасонском заговоре, не виноваты

Обыкновенное иго. Второе, западно-либеральное

Обыкновенное иго. Второе, западно-либеральное Колониальный статус Раши — это не какая-то там метафора, не пропаганда, а обыденность, проза нашей сегодняшней жизни. Разумеется, если речь идет о реальности, а не телевиртуальных миражах. Данный факт нашего рабства

Революционная борьба и либеральное маклерство

Революционная борьба и либеральное маклерство Возникновение политических партий есть одна из самых интересных и характерных особенностей нашей интересной эпохи. Старый порядок, самодержавие, рушится. О том, как именно и какой именно новый порядок надо строить, начинают

Либеральное подкрашивание крепостничества

Либеральное подкрашивание крепостничества Либеральный историк г. Милюков, вождь партии к.-д., писал недавно в передовице «Речи»: «Социальное неравенство в России (крепостное право) оказалось более хрупким и случайно созданным, чем где бы то ни было в цивилизованном мире.

Либеральное развращение рабочих

Либеральное развращение рабочих Бойкот или, вернее, хлесткая радикальная болтовня, которая все больше становится единственным содержанием ликвидаторских писаний, нередко заслоняет от внимания читателей принципиальную проповедь ликвидаторов. Либеральным рабочим

Демократия и народничество в Китае

Демократия и народничество в Китае Статья временного президента китайской республики Сунь Ят-сена, которую мы заимствуем из брюссельской социалистической газеты «Le Peuple»<139>, представляет совершенно исключительный интерес для нас, русских.Пословица говорит: со стороны

Источник

ЛЕКЦИЯ 15. Либеральное народничество. H.K. Михайловский

Либеральное (легальное) народничество — не очень строго оформленное, но совершенно определенное течение, исповедующее последовательный крестьянский демократизм без тяготения к революционности, начало складываться в первые пореформенные годы вследствие расслоения народнических рядов из-за разной оценки реформы 1861 года и ее последствии.

Несмотря на неоднородность, это течение все же имело определенные типологические черты, которые формировались постепенно. Именно наличие этих черт и проявление их в позиции того или иного представителя народничества толкали к объединению. Это объединение, в конце концов, и произошло — сначала вокруг газеты “Неделя” на одной платформе и в одном составе сотрудников, затем вокруг обновленной редакции журнала ‘Русское богатство на другой платформе и в другом составе.

Процесс этот был сложным и противоречивым, и некоторые его моменты могут показаться просто парадоксальными. Например, неопровержимым является тот факт, что одним из первых, кто решительно восстал против появившихся в прессе программных деклараций либеральных народников, был не кто иной, как Михайловский — будущий вождь и главный идеолог либерального народничества. Ho парадоксальность этого факта немедленно исчезает, если посмотреть на него через призму историзма. События происходили во второй половине 70-х годов, когда Михайловский, как свидетельствуют многие исследования, стоял ближе к революционным, нежели к либеральным, народникам.

Для возникновения либерального народничества имелись основательные предпосылки в самой действительности. “Хождение в народ”, на которое народники очень рассчитывали в своих революционных помыслах, с весны 1874 года терпело одну неудачу за другой. Народ вопреки ожиданиям самоотверженных “ходоков” оказался не готов не только к бунту, но и к восприятию их пропагандистских увещеваний. Довольно реалистическую картину встречи “ходоков с народом нарисовал бывший народник, ставший консерватором, Л.А. Тихомиров. Народник, писал он, “нашел массу, только что освобожденную царем, наделенную землей массу, сплоченную в общество, которое твердо сознавало, что оно и политически организовано — величайшею силой общего повелителя и попечителя — царя. Мужик даже и “барина” не отрицал по существу как слугу царского. Мужик этот серьезно верил в Бога, был в значительной степени идеалист и лучшие свои думы направлял не на комфорт житейский, а куда-то туда — в непонятную пропагандисту небесную высоту. Мужик, источник ‘коллективной мысли”, встречал “расстройщиков” чересчур нелюбезно и представлял” их “куда следует” так неукоснительно, как еще и не видывала интеллигенция ни в одном дотоле известном ее слое населения”.

Народники-ходоки встречались не только с неожиданным для себя сопротивлением крестьян их революционным призывам, но и со столь же неожиданной прочностью существующего самодержавного строя, который представлялся находившейся в угаре революционных иллюзий молодежи прогнившим и дышащим на ладан. Результат известен: народничество раскололось. Одна часть ушла в еще более глубокое подполье, стала исповедовать тактику заговора, переворота, политического террора.

Окончательно оно сложилось в атмосфере 90-х годов, когда шли бесконечные ожесточенные полемические турниры между народниками и марксистами. Co времени знаменитых споров между западниками и славянофилами русское общество еще не переживало такого острого пароксизма идейной борьбы. Ho если полемика между западниками и славянофилами велась в свое время в четырех стенах немногих салонов, в среде избраннейших кружков передовых мыслителей, то споры между нынешними оппонентами захватили самые широкие общественные круги и одно время, можно сказать, почти всецело наполнили собою содержание политических дебатов. Доходило до того, что любому интеллигенту, где бы он ни появлялся, прежде всего предлагали вопрос: вы марксист или народник?

Длительное время в науке замалчивалось это течение юриспруденции, а если и шел о нем разговор, либеральное народничество оценивалось однозначно отрицательно с помощью цитат из антинароднических произведений молодого В.И. Ленина. До спокойного анализа правосознания представителей этого направления дело не доходило. Между тем идеи либеральных народников нашли значительный отклик в среде русской интеллигенции: сформировался так называемый третий элемент в земствах, а земские учителя, врачи, статистики много сделали для просвещения крестьянства, для защиты его интересов, улучшения жизни, быта, здоровья.

Либеральное народничество развивалось вплоть до 1918 года. Полемика марксизма и этого течения в 90-х годах вряд ли окончилась победой первого, как утверждала официальная историко-партийная наука в советское время. Уже после его “полного идейного разгрома” марксизмом, по версии известного курса истории ВКП(б), либеральное народничество продолжало существовать в виде партии народных социалистов, а в I и II Государственных думах именно либеральные народники имели особенно большое влияние на крестьянских депутатов.

Основным вопросом для них был крестьянский, а именно — положение русского мужика, в те годы подвергаемого нестерпимым поборам, притеснениям и даже телесным наказаниям. Именно из отношения к главному кормильцу страны проистекала оппозиция либеральных народников к правительству, к наступающему в деревне капитализму в виде кулака, ростовщика и. к марксизму. Русские марксисты в то время постоянно клеймили мелкобуржуазную сущность крестьянства в целом, цитировали слова “Коммунистического манифеста об идиотизме деревенской жизни”. B распространении подобных оценок либеральные народники видели опасность не только для самого крестьянства, но и для всей страны.

Авторы “новых слов” в народничестве — П. Червинский, И. Каблиц, Я. Абрамов, В. Воронцов и др. — выражали разные оттенки либерально-народнической мысли, которая с самого начала никогда не была теоретически однородной. Ho в целом эта мысль имела одно общее свойство: она больше не подталкивала интеллигенцию на разжигание крестьянского бунта. Одни считали революционные теории вообще явлением чужеродным, заимствованным с Запада, несовместимым с национальным характером и духом русского народа, прежде всего крестьянства, и призывали интеллигенцию прекратить смотреть на Отечество сквозь “европейские очки”. Другие видели выход в том, чтобы мирным путем добиваться для интеллигенции тех свобод, которые уже имелись на ЗапаДе, чтобы с их помощью (в первую очередь свободы печати) добиваться различных благ для народа, И те, и другие провозглашали основой своей деятельности

“Малые дела” — это путь кооперации, создания ссудно-сберегательных

касс, организация артельной формы хозяйства, устранение препятствии для процветания общины, забота о местном самоуправлении, земская деятельность в деревне врачей, статистиков, учителеи, помощь в организации сбыта крестьянами и кустарями их продукции, в приобретении ими агрономических знаний и сельскохозяйственной техники, юридическая, организационная и материальная помощь переселенцам, борьба со злоупотреблениями местной власти. Bce эти и многие другие дела, которыми легальные народники занимались, якобы должны были приблизить Россию к социалистическому идеалу. B основе программы “малых дел” лежала кооперативная теория развития человечества Михайловского, имеющая много общих черт с концепцией Прудона, о чем речь ниже.

Характерная черта этого течения — ставка на определяющую роль интеллигенции в преобразовании России. Революционное народничество тоже страдало от этого изъяна, но оно при этом рассчитывало, что усилия интеллигенции в освободительном движении будут поддержаны крестьянскими бунтами, а затем, разуверившись в потенциале крестьянской массы, стало надеяться на собственные силы, на действия своей заговорщической организации.

B легальном народничестве руководящую роль разночинцев предполагалось реализовать мирными действиями, направленными на укрепление общины, артельных кустарных промыслов и прочих атрибутов, ячеек будущего социалистического строя. При этом, в отличие от революционного народничества, легальное все больше апеллировало к царской власти, полагая, что только из-за ее политики благоприятствования капитализму он развивается в России. A следовательно, если объединить усилия передовой интеллигенции и правительства в его сдерживании, то развитие России по иному, самобытному пути будет обеспечено.

Восприятие государства как надклассовой силы было свойственно и другим народникам. Ho комплименты в адрес власти, апелляции к престолу с призывом сдержать наступление капитализма, помочь интеллигенции “тащить историю в другом направлении — это было уже характерной чертой либерального народничества. Так, Воронцов с особой настойчивостью утверждает, что настоящим обладателем богатства в России является государство, а не привилегированные классы, что последние обязаны своей силой и влиянием только ему. Поэтому, считает он, демократическая интеллигенция при осуществлении своих практических требований “будет иметь успех, лишь насколько заинтересует в этих требованиях государство”.

Либеральные народники не питали интереса к политическим преобразованиям. Они всячески подчеркивали своеобразие русской юриспруденции, считая, что каждое государство должно идти национальной дорогой, что элементы парламентаризма не выработались нашей историей” и нельзя ожидать их появления в скором будущем. Конституция для них тоже не была самоцелью. Всему свое время! Главное — не буква, а дух закона, который определяется оригинальным социальным устройством деревни (община, мирские порядки), чистотой правосознания народа. Интеллигенция должна не столько учить народ, как надо жить, сколько учиться у него общности, коллективизму, нравственности. Интеллигенция должна прекратить “трепать” заграничные формулы, “мудрить над русской жизнью по иностранным образцам и книжкам”. Ибо Россия несет в себе черты большого своеобразия, и эти черты — производное вовсе не ее отсталости — они объясняются “своеобразным складом общества” в ней.

Вдали где-то маячил социализм, который либеральные народники считали возможным построить в России, минуя капитализм, с помощью крестьянской общины и живых традиций мирского самоуправления. Среди способов осуществления желанных целей революционное насилие привлекало их гораздо меньше, чем путь постепенного мирного преобразования действительности. Они не могли не впитать скептицизм их идейного учителя-кумира Михайловского, периодически выражаемый им по отношению к результатам революционных бурь, к «безоблачно радостным прогнозам” на этот счет. Более того, Михайловский предупреждал, что “русское народное восстание может выставить гениального честолюбца Цезаря. перед которым покорно склонит голову несчастная Родина”.

B целом либеральные народники выражали устремления крестьянской массы в борьбе против остатков крепостничества в пореформенной деревне. Они хотели подтолкнуть правительство к преобразованиям в интересах народа, обосновать переход с прусского на американский путь развития сельского хозяйства, хотя и при сохранении, защите общинных порядков.

Что касается оценки их идеала, то здесь основные оппоненты легальных народников — Плеханов и Ленин где-то были правы. Это был утопический (мелкобуржуазный) социализм, в корне противоречащий тогдашней расстановке политических сил. Ведь их главная ставка — на общину — в той. действительности была иллюзорной, так как община разлагалась, в ней выделялись кулаки, середняки, бедняки со своими позициями и интересами. Эту тенденцию видели не только марксисты, но и консерваторы, о чем свидетельствуют работы Победоносцева, Леонтьева. Что касается других черт их идеала: ставка на развитие кооперации, трудовую основу частной собственности, солидарность и гармонию интересов всех социальных групп, гуманизм, справедливость, долг и честь (эти-

Kу), TO они, без сомнения, в нынешнем временном ракурсе выигрывают по

сравнению с негативными чертами реального социализма, существовавшего в России после 1917 года. Ho ведь все утопии правы во всемирно-историческом смысле, опрокинутые в будущее, а не настоящее, и здесь этико-гуманный социализм либеральных народников не представляет никакого исключения.

Признанным идейным вождем либерального народничества был Николаи Константинович Михайловский (1842—1904). Происходил он из небогатой дворянской семьи, получил хорошее естественнонаучное образование в Петербургском институте корпуса горных инженеров, где учился два года, но в 1863 году был исключен оттуда за участие в студенческих волнениях, поэтому в дальнейшем вынужден был пополнять свои знания путем самообразования, что было весьма характерно для многих деятелей того времени.

Михайловский — одна из крупнейших фигур в пореформенной юриспруденции. Эрудит в общественных науках, талантливый публицист, он оказывал заметное влияние на идейную жизнь общества. Свои важнеишие работы^он опубликовал в народнических изданиях, а с 1892 года до конца своих^днеи являлся редактором органа либеральных народников ^Русское богатство . Ero труды (‘Теория Дарвина и общественный прогресс , Что такое прогресс. , Записки профана”, “Борьба за индивидуальность’, Герои и толпа , Философия истории Луи Блана”, “Письма о правде и неправде” и др.) пользовались широкой известностью среди образованных людей 70—90-х годов.

Он выступал с критикой западных мыслителеи, защищавших капитализм (Спенсер), в защиту свободы личности и человеческого достоинства, разоблачал самодержавие, различные формы неравенства, отстаивал интересы людей труда. Большой популярностью среди демократической интеллигенции пользовались его яркие выступления на темы о правде (справедливости), важности осознания гражданского долга за судьбы страны, о роли социалистического идеала, о пред-

назначении интеллигенции в борьбе за свободу и демократию. Имя Михайловского по праву вписано на обелиске у Кремлевской стены в ряду выдающихся социалистов всего мира. 1

Славу Михайловскому принесла статья “Что такое прогресс? (1869), принятая молодежью в качестве теоретического манифеста вместе с “Историческими письмами” Лаврова. Прогресс в его учении связан с правами и свободами личности или борьбой за индивидуальность, что было в корне противоположно ставшей тогда модной в России концепции Спенсера, где личность сведена на положение простой части от государства, а прогресс понимался как переход от однородного к разнородному, как восхождение от простого к более сложному, как развитие от общего к частному путем дифференцирования или расчленения. Михайловский оспаривает такое понимание прогресса, заявляя, что оно верно лишь в отношении к органическому (растительному и животному) миру, но его нельзя распространять на государство, на личность как целостный индивид.

Михайловский отвергает органическую теорию Спенсера с ее аналогией государства с теми или другими биологическими существами низшего или высшего порядка. Спенсер, на его взгляд, игнорирует то обстоятельство, что в истории прогресс общества в целом не всегда сопровождается прогрессом личности, что между прогрессом общества и развитием индивида нет тождества, которое отстаивает английский мыслитель. “Эти два вида прогресса не всегда безусловно совпадают и в сумму цивилизации входят иногда неравномерно”.

Чтобы показать несостоятельность концепции Спенсера, Михайловский рассматривает положение личности в различных типах обществ, возникших в результате разделения труда и кооперации между людьми. Он выделяет простую и сложную кооперацию. Простая кооперация однородна в социальном отношении. Это общественный союз равных, в котором все люди выполняют одинаковые функции, имеют одни и те же интересы независимо от разнообразия профессии. Ee главный признак — солидарность. Совершенно иное образование — сложная кооперация. Она предполагает развитое разделение труда и, следовательно, существенные различия людей по их роли и месту в государстве. B ней объединяются разнородные социальные группы и царит не солидарность, а политическая борьба.

Первый тип общества — доисторический. Это первобытное общество, где все его члены представляют почти совершенно однородную массу, занимаются одним и тем же делом, обладают одними и теми же сведениями, имеют одинаковые навыки, нравы и обычаи. Однако здесь индивид разнороден в том смысле, что он может быть и рыбаком, и охотником, и пастухом, и пахарем, и воином; может сам строить себе жилище, изготовлять лодки, оружие, обрабатывать землю, пасти скот. При таком положении первобытный человек автономен и универсален, выступая для своего времени всесторонне развитой личностью.

Второй тип общества, присущий цивилизации, основан на сложной кооперации с разделением труда, с превращением человека в подчиненный и деградиру- ющии придаток, с дифференциацией на управляющих и управляемых, на землевладельцев и крестьян, на рабов и господ. Такое общество делает шаг от однородности к разнородности, тогда как члены (неделимые) общества, наоборот, переходят от разнородности к однородности, где одни функции развиваются за счет подавления других, одна деятельность — за счет заглушения Другнх. Раньше человек как член однородного общества был цельной личностью и развивался гармонически. C разделением труда и узкой специализацией цельная личность начинает развиваться в одностороннем плане, неделимое от разнородности переходит к однородности, т. e. личность не прогрессирует, а регрессирует. И хотя общий уровень развития общества достигает высокой степени совершенства, общии уровень развития личности, неделимого, падает: личность из универсала далекого прошлого превращается в узкого специалиста, из коллективиста в индивидуалиста, из целостного индивида в частный орган.

Третий тип общества — социализм, где со временем возродятся отношения простого сотрудничества. Индивидуальность как “совокупность всех черт, свойственных человеческому организму вообще”, достигнет высшего своего проявления. Человек снова, но теперь уже, в отличие от первого типа общества, сознательно станет мерилом вещей. Прогресс и есть движение к этому типу общества, это “постепенное приближение к целостности неделимых, к возможно всестороннему разделению труда между органами и возможно меньшему разделению труда между людьми. Безнравственно, несправедливо, вредно, неразумно все, что задерживает это движение. Нравственно, справедливо, разумно и полезно только то, что уменьшает разнородность общества, усиливая тем самым разнородность его отдельных членов”.

Беда Спенсера, согласно Михайловскому, заключается в том, что он механически перенес объективный метод из биологии на политико-правовые явления. Поэтому объективный метод в юриспруденции должен быть заменен методом субъективным, который сможет, в конце концов, дать положительные результаты в понимании внутренней природы человека, его правосознания, тогда как “объективный метод самым грубым и топорным образом уклоняется от оценки внутреннего смысла явлений и скользит по их внешности”.

Субъективный метод необходим потому, что юриспруденция имеет дело C целесообразными явлениями и процессами и, чтобы понять их, должна принимать во внимание цели людей, подчиняясь которым они делают свою историю. Цель же представляет собой нечто желаемое, должное, т. e. категорию субъективного порядка. A это значит, что наше признание, обращенное к политическим событиям, сопровождается духовно-правовой оценкой; юрист, являясь сторонником известного идеала, исследует историю с точки зрения этого идеала и отыскивает нужные условия осуществления желательного и устранения нежелательного.

C гуманистических позиций Михайловскии критиковал социал-дарвинистов в юриспруденции, которые пытались перенести на нее принципы естественного отбора и борьбы за существование, открытые Дарвином в природе. ^Человек как живой организм вышел из природы, и ему, как всему живому, свойственны питание, приспособление, размножение, старость и смерть. “Но человек, — указывает Михайловский, — растит в себе древо познания добра и зла не для того только, чтобы созерцать его плоды, а для того, чтобы вкушать их. Ему нужны правила поведения. У него есть идеалы, стремления, желания, цели. Ему нужна санкция их. B нем борются мысли и чувства, ища ответа на категорическии вопрос: что делать?” Последовательные представители дарвинизма отвечают разное: “Приспособляйся к условиям окружающей тебя жизни, дави неприспособленны X, ибо из этого проистечет вящая выгода для общества . B этои позиции русский мыслитель усматривает черты регресса, антигуманизма, эгоизма. Он категорически протестует против учения Дарвина применительно к государству и выдвигает свое положение в защиту прав человека. Из предыдущего следует заключить, что возможен совершенно противоположный ответ: приспособляй K себе условия окружающей тебя жизни, не дави неприспособленных, ибо в борьбе, подборе и полезных приспособлениях заключается гибель и твоя, и твоего

Отношения между людьми имеют не столько биологическое, сколько юридическое измерение, в отличие от окружающего их мира. “Как бы мы ни смотрели на явления природы и общественной жизни, — заключает русский гуманист, — но старик Вико во всяком случае прав: история природы отличается от истории человечества тем, что первую мы не делаем, а вторую делали и делаем и, стало быть, “не можем безропотно отдаваться на волю благодеятельной борьбы, подбора и полезных приспособлений”. Человек должен не приспосабливаться к окружающей среде, а приспосабливать эту среду к себе, борясь против слепых законов, установленных Дарвином, так, чтобы парализовать “невыгоды индивидуальной изменчивости, сохраняя ее выгоды” путем объединения людских сил кооперацией или другими социальными установлениями. *

Сильной стороной концепции Михайловского является критика существовавших тогда несправедливых отношений, при которых, считал он, абсолютное большинство трудящихся угнетены, порабощены, обречены на изнурительныи труд, полуголодное, нищенское существование и не только не могут развить заложенных в них от природы внутренних задатков, но и преждевременно гибнут от нечеловеческих условий жизни. Это положение вызывало у Михайловского негодование, протест и осуждение. Отсюда и его выступления за “целостность неделимого”, права и свободы личности, права человека.

Социал-дарвинистской апологии сильных Михайловский противопоставляет теорию солидарности и борьбу за индивидуальность. Человек живет среди равных, подобных себе по природе людей, борется за свое счастье, которое достигается не в одиночку, а в результате коллективных, объединенных усилий, в результате выработанной солидарности. И как личность, как неделимое целое, как человек он является ядром нашего бытия, за что и следует бороться, всячески противодействуя раздроблению личности и порабощению ее.

Обращаясь к государственным деятелям, Михайловский призывал их создавать благоприятную среду для всестороннего и гармоничного развития личности, ограждения ее от произвола сильных мира сего. Любая политическая организация рассматривалась им как нужная, полезная только через призму человеческого измерения эффективности ее деятельности. Общий итог размышлений под стать Канту: “Личность никогда не должна быть принесена в жертву, она свята и неприкосновенна. И все усилия вашего ума должны быть направлены к тому, чтобы самым тщательным образом следить в каждом случае за ее судьбами и становиться на ту сторону, где она может восторжествовать”.

Гражданский и демократический пафос звучит в трактовке Михайловским проблемы роли народных масс и личностей в истории. Русский народник увидел существенный недостаток большинства тогдашних историко-юридических исследований, которые за своим бортом оставляли народ, “громадное большинство серого, труждающегося, обремененного люда”. Верно он подметил и то, что в его время не найдены еще ‘нити причин и следствий”, связывающие жизнь простого люда с общим ходом истории. A между тем всякий раз, вырываясь на арену истории, народ коренным образом меняет ее направление.

Политические выступления народа, считал Михайловский, имеют два вида: вольница и подвижничество”, “Вольница” — это активный протест против существующих правовых отношений, это возмущение, идущее напролом и готовое смести все препятствия, стоящие на пути. Программа такого выступления ясно не осознана, поэтому преобладает желание вернуться к старым добрым временам, когда жили лучше: господствует извечная ностальгия людей о “золотом веке” и мечта повернуть историю назад, пойти по изведанным тропам, так спокойнее. Напротив, протест “подвижников” пассивен и проявляется в самоотчуждении людей от государства. Это сектанты, раскольники, отшельники, старцы, которые покидают общество, где не могут жить. Ho как первые, так и вторые нуждаются в руководстве, в вождях, героях, которые способны увлечь за собой массу “на хорошее или дурное”, “благороднейшее или подлейшее, разумное или бессмысленное дело”. Герой — это не только выдающаяся личность с высокими душевными и природными задатками. Им может сделаться обычный человек, даже ничтожный, “первый встречный”, если создадутся благоприятные обстоятельства для возвышения его авторитета в глазах толпы.

Связка “герой — толпа” у Михайловского скорее биологическое, чем социальное явление. Здесь все основано на подражании, массовом гипнозе или даже психозе. Это “патологическая магия”, рожденная однообразием впечатлений, узостью интересов, недоразвитостью духа. Созданная такой средой глина толпы весьма восприимчива, мягка для рук героя, являющегося необычным внешним раздражителем, своеобразным ваятелем событий. Опустошенное сознание и обессиленная воля людей могут чисто психологически толкнуть их на любое необдуманное действие под первым впечатлением призыва, исходящего все равно от какого героя: авантюриста, чудака, больного, выскочки или человека, бескорыстно служащего народу и зовущего его к высоким идеалам. Таковы, например, крестовые походы под лозунгом освобождения Гроба Господня, “охота за ведьмами”, религиозный фанатизм, расизм, шовинизм. C другой стороны, мир знает и такие проявления стихийной народной энергии, как революции, изгнание тиранов, разрушение тронов, борьба за свободу.

Почему толпа слепа? Михайловский считает это ее патологией, обусловленной ненормальным состоянием общества, основанного на разделении труда. B будущем люди в результате “борьбы за индивидуальность” преодолеют эту болезнь. Полнокровное гармоническое развитие личности превратит каждого в цельное “я”, свободное от односторонности, тогда и толпа будет действовать осознанно, превратится в совокупность личностей. Вышеописанная связка “герой — толпа” совсем исчезнет в результате ликвидации разделения труда, гармонизации правоотношений.

Общество социальной гармонии Михайловский проектировал, ставя во главу угла “человеческую личность, ее судьбы, ее интересы”. Главное в нем — деятельность самой личности, ее труд. Видя в труде “сознательный, целесообразный расход сил”, OH отождествляет интересы личности с интересами труда, а народ определяет как “совокупность трудящихся классов общества”. K народу он относил всех, кто зарабатывает хлеб своим собственным трудом. Из этого постулата выводится всеобщая обязанность “служения народу . Русская интеллигенция имеет гражданский долг перед угнетенными массами. Далее ученый разъясняет: “Служить народу значит работать на пользу трудящегося люда. Служа этому народу, вы не служите никакой привилегии, никакому исключительному интересу, вы служите просто труду, следовательно, между прочим, и самому себе, если только вы вообще чему-нибудь служите”. Если государственные деятели сделали интересы народа *»краеугольным камнем политического мышления , если решились следовать ‘»голосу деревни”, то они обязаны в народной правде научиться отличать дурное от хорошего. A для этого надо выработать собственные принципы. “Служить народу не значит потакать его невежеству или прилаживаться к его предрассудкам, а значит — стоять на страже интересов народа, охранять их от поползновений заведомых врагов и тех лицемерных друзей, которые желают держать его в темноте невежества”. Справедливое и гармоническое общество будущего достигается у Михайловского не революционным насилием, а просвещением, кооперированием трудового народа, повышением культурного уровня.

Хотя Михайловский и поддерживал тесные связи с народническим подпольем, но он не верил в конечный успех революционеров, связывая свои надежды C “революцией сверху”, с “широким государственным вмешательством”, как у Петра I, но без его варварства.

Государство же для него — организация, служащая всем людям, безотносительно к их классовой принадлежности. Поскольку именно государство при поддержке либерального дворянства и чиновничества осуществило “великие” реформы 60-х годов, которые Михайловский в какой-то мере идеализировал, постольку делался вывод, что оно и в будущем способно защищать справедливость, в том числе оградить Россию от “ужасов” капитализма.

Правда, такое понимание государства как общенациональной ценности у Михайловского было непоследовательным. Он то доказывал, что правительство можно убедить в необходимости назревших реформ, то бросался в другую крайность, требуя террористического воздействия на царя и чиновников, если они отказываются служить интересам личности. Ho и в последнем случае Михайловский на террор смотрел не как народоволец. Если деятели “Народной воли” покушались на царя в расчете вызвать революцию в народе или, как полагал Ткачев, захватить государственную власть, то Михайловский одобрял теракты как средство подталкивания к мероприятиям в пользу народа.

Реформистская и просветительская тенденции легко обнаруживаются и в его трактовке путей развития России и Европы. Исходя из своей теории прогресса и типов обществ, он делал вывод о том, что крестьянская Россия хотя и отстает от буржуазного Запада по степени технического развития, но зато превосходит его по типу общества, ибо масса трудового люда в ней сохраняет в себе начала простой кооперации, оставаясь “землевладельцами-земледельцами”, тогда как на Западе в результате глубоко проникшего в правоотношения разделения труда, отчуждения производителя от средств производства сложилось вредное для природы человека поглощение личности обществом, а само государство приняло тоталитарный характер.

Для того чтобы этот высокий тип общества сохранился в России, нужно защищать сельскую общину как основу будущего социализма. A его созидание Михайловскии связывает с развитием кустарных промыслов, производственных артелей, народного кредита. Bce эти меры рассматривались как гарантии ограждения мужика от бурь промышленной конкуренции” и других “грядущих бед капиталистического порядка . Главное — не допустить пролетаризации страны, сохранить орудия труда в руках собственника — крестьянина или кустаря. Тогда не будет в России “рабочего вопроса”, который так остро, по-революционному стоит на Западе, требуя “передачи условий труда в руки работника, экспроприации теперешних собственников”. Это, по существу, и означало, что Михайловский выступал как защитник существовавшего в России крестьянского мелкотоварнРго хозяйства, ориентируя его на демократический американский путь развития без его буржуазных крайностей при сохранении российского самобытного начала — общины.

Вряд ли верна его оценка реформаторских планов как защиты интересов кулачества, на что упирали в своей полемике с либеральными народниками Плеханов и Ленин. Конечно, процесс дифференциации в русской деревне был, и Михайловский видел его, но он хотел его нивелировать посредством гармонизации правоотношений в городе и селе при помощи кооперации. И субъективно, и объективно его планы глубоко народны. И, как свидетельствует нынешняя история кооперативного движения, они могли бы осуществиться в рамках Российского государства, будь оно гибче и ближе к чаяниям народа. Однако правительство не прислушалось к голосу Михайловского, охраняло прежде всего интересы помещиков, а общину хотело не столько реформировать, сколько законсервировать в ней патриархальные, отжившие черты, чтобы использовать ее как полицейское средство в борьбе с крамолой. A когда это ему не удалось, оно, прибегнув к столыпинским мерам, вообще встало на путь ликвидации общины, но об этом более детально — в следующем разделе.

Источник