Как стать нефтяным магнатом. Нефтяной бизнес.
Само слово «нефть» известно человечеству так давно, что уже и не вспомнить ее изначального значения. А оно, если верить светлым умам мировой истории, развивалось через череду языков минуя греческий, турецкий, персидский и аккадский язык, и, в конце концов, обрело абсолютно закономерное выражение — вспыхивать или воспламеняться. Около 6 – 4 тыс. лет до н.э. данный продукт активно использовался в строительстве и дорожном промысле на берегах Евфрата, а в Древнем Египте местные нефтяные магнаты применяли «черное золото» для бальзамирования покойников. Но время, когда нефтяная вышка станет символом успеха, независимости и власти, наступит намного позже.
На рубеже девятнадцатого столетия некоторые «прогрессивные далековидные бизнесмены» высказали предположение, что у нефти большое будущее, но в качестве не средства освещения, а источника энергии. Начало этому историческому процессу было положено еще в семидесятых годах, когда впервые в качестве топлива для судов, ходивших на Каспийском море, были использованы «остатки», как в России называли отходы после получения керосина в процессе перегонки, т.е. мазут. Это нововведение объяснялось простой необходимостью: России приходилось импортировать уголь из Англии, что было очень дорогим удовольствием, а леса в некоторых областях империи было недостаточно. Впоследствии поезда новой Транссибирской железнодорожной магистрали стали ходить не на угле или дровах, а на нефтяном топливе. В Британии железные дороги иногда переходили с угля на мазут, чтобы уменьшить задымленность в черте города, а в особых случаях и в целях безопасности, например, при перевозке членов королевского дома. Но в целом уголь продолжал занимать на рынке преобладающие позиции, он послужил основой для бурного развития тяжелой промышленности в Северной Америке и Европе. Также он был главным топливом всех торговых и военных флотов мира.
Нефть в XIX веке.
Ситуация изменилась к концу девятнадцатого века, который был отмечен всемирным нефтяным бумом. Спрос увеличивался быстрыми темпами, предложение за ним не поспевало, и цены росли. В этот период нефтебизнес настолько прогрессирует, что уже невозможно представить более прибыльное дело. Формируются и определенные правила, которые должны быть выделены красным маркером теми, кто всерьез намерен покорить Эверест нефтедобычи.
Императивом нефтяного бизнеса является очень простое понятие — те, кто с ним связан, всегда находятся в поиске определенного равновесия. Инвестиции в одном секторе бизнеса влекут за собой новые инвестиции в другой сектор в целях обеспечения безопасности уже инвестированных средств. Можно с легкостью привести наглядный пример: те, кто добывают нефть, должны обеспечить рынки сбыта, чтобы их нефть имела цену. Как однажды сказал основатель корпорации «Shell»Маркус Сэмюель: «Добыча нефти сама по себе почти ничего не стоит и ничего не приносит. Необходимы рынки сбыта». А тем, кто занят переработкой нефти, необходимы не только рынки сбыта, но и предложение. Фактически неиспользуемый нефтеперерабатывающий завод представляет собой лишь гору металлолома и ржавеющих труб. А вот тем, кто занимается сбытом, необходима нефть, в противном случае они будут иметь лишь убытки.
Хотя, Маркус делал свои выводы не представляя насколько все может измениться за какие-то 100 лет. На современном этапе развития этой отрасли нефть стала незаменимой не только для получения технически ценных продуктов, главным образом моторных топлив, растворителей, сырья для химической промышленности, но и активно используется как источник ценного сырья для производства синтетических каучуков и волокон, пластмасс, моющих средств, пластификаторов, красителей и др.
Соответственно, ценность нефти не уменьшается, даже несмотря на то, что ее доля в общем потреблении энергоресурсов будет уменьшаться вследствие возрастания применения атомной и иных видов энергии, а также увеличения стоимости добычи.
Для среднестатистического человека или бизнесмена, который не знаком с этой отраслью и привык делать выводы исключительно по художественным фильмам и картинкам в телевизоре, кажется, что нефтедобыча ограничивается нефтяной вышкой и парой тройкой человек, которые, проснувшись утром, видят струю черного вещества и радостно кричат, что теперь они богаты. И, как обычно оказывается, как только кто-то всерьез намеревается влезть в этот бизнес, все совершенно не так!
Нефтебизнесе подробно:
Попробуем немного детальней рассказать о нефтебизнесе. Современные методы бурения почти полностью исключают возможность, так сказать, «фонтанирования», а нефтяная вышка является всего лишь частью нефтяной бурильной установки, которая в общем виде включает в себя: буровые сооружения (буровая вышка, основание вышки, мостки, стеллажи); спуско-подъемное оборудование (лебедка, кронблок, крюкоблок); силовое оборудование для привода лебедки, ротора и буровых насосов (двигатели электрические или дизельные), оборудование для вращения бурильной колонны (ротор); оборудование циркуляционной системы (емкости, буровые насосы, манифольд); оборудование для очистки бурового раствора от выбуренной породы; оборудование для приготовления бурового раствора (гидроворонки, гидромешалки, шламовые насосы); противовыбросовое оборудование (превенторы), привышечные сооружения. Даже если вы и не сразу разобрали все эти зловещие слова, по крайней мере, по их количеству можно понять, что все это не так уж просто.
На современном этапе исполь-зуется много типов нефтяных буровых установок. Некоторые из них достигают в высоту размера двадцатиэтажного здания, другие стоят на колесах, а иные располагаются на платформах и баржах для бурения скважин в морском дне — такая установка называется нефтяной платформой.
Кстати, самая крупная платформа, добывающая и нефть, и газ, это платформа Хайберния, расположена в океаническом бассейне им. Жанны д’Арк в Атлантическом океане. Ее основание, прикрепленное к морскому дну, охватывает 111 кв.м, а сама платформа напоминает бетонный остров из фантастических фильмов с зубчатыми краями для противостояния айсбергам.
Около восьмидесяти пяти процентов нефтяных скважин в Соединенных Штатах являются результатом применения метода вращательного бурения, при котором в землю внедряется быстро вращающийся бур. Существуют различные виды буров для разнообразных типов почвы. К буру прикрепляется так называемая буровая труба, состоящая из десятиметровых секций, называемых узлами, каждая из которых весит около двухсот килограмм.
Плоский стальной поворотный круг удерживает в вертикальном положении и поворачивает трубу, проходящую сквозь него в землю. С каждым поворотом трубы бур, прикрепленный к ней, вгрызается все глубже в землю, а к ней, соответственно, наращивается узел за узлом.
В процессе бурения в трубу закачивается специальная жидкость, которая охлаждает и смазывает бур. По мере того, как скважина делается все глубже, к трубе время от времени добавляют длинную стальную трубку, называемую обсадной трубой.
Так как бур затупляется, проходя через разнообразные горные породы, его надо довольно часто заменять и для этого вытаскивать из скважины всю трубу, что является весьма трудоемкой работой. Иногда на то, чтобы заменить бур и опустить трубу обратно в скважину, уходит от четырех до шести часов.
Когда скважина достигает нужной глубины, бур с трубой вытаскивают, обсадная труба, наполненная специальным химическим составом, опускается до самого дна скважины. Для того, чтобы открыть выход для нефти, в скважину опускается специальное приспособление, напоминающее небольшую пушку, чтобы пробить в трубе отверстия. Потом в трубу закачивают воду, чтобы устранить заполняющий ее состав. В скважине повышается давление, и, наконец, нефть начинает поступать через клапаны-отверстия в открытый резервуар.
Вот в этот момент можно начинать радоваться и обливаться черной жидкостью.
Теперь немного о затратной части данного проекта.
Теперь немного о затратной части данного проекта.Как вы уже смогли догадаться, подобное удовольствие не дешевое, но и прибыль от него не измеряется годовым жалованием работника отрасли быстрого питания. Итак, цена на не новую буровую установку отечественного, да и зарубежного производства, будет колебаться в зависимости от глубины и диаметра, но в среднем составит примерно 2 млн. американской валюты, новые же обойдутся в районе 4 – 5 млн. все той же денежной единицы. Хотя, кто их считает, эти нули! Ну и, конечно, не стоит забывать о рабочих, а это примерно 100 человек персонала, которым нужно платить зарплату.
Конечно, после всего прочтенного может возникнуть ряд вопросов в резонности данного бизнеса. Например, сколько же нефти у нас осталось и на долго ли ее хватит? К сожалению, нельзя даже приблизительно определить дату, когда нефть на земле закончится. Можно лишь утверждать, что когда-нибудь она таки закончится. Поскольку, нефть относится к невозобновляемым ресурсам.
На сегодня разведанные запасы составляют чуть больше 1 триллиона баррелей, которых, при сохранении современной интенсивности потребления, хватит на около
35 лет. Однако, значит ли это, что через указанный промежуток времени вся нефть на земле иссякнет? И тут можно категорически ответить — нет! С того момента, как первый нефтяник пробурил первую скважину, тысячи аналитиков предсказывали, что в самом ближайшем будущем: через одно, два, три десятилетия в промышленных масштабах нефть будет использовать невозможно — ее останется слишком мало. Но проходили десятилетия, а разведанных запасов становилось не меньше, а все больше и больше. Чем больше добывалось нефти, чем сильнее становилась зависимость от этого ресурса, тем больше вкладывалось средств в разработку новых методов поиска и разведку новых запасов «черного золота».
А даже если нефть таки закончится, уже сейчас существует множество проектов с использованием иных ресурсов. Это может быть: газ, синтетическое топливо, электрическая энергия. Да и развитие технологий не стоит на месте. Человек уже сейчас начинает использовать восполняемые ресурсы, такие как энергия ветра, воды, солнца.
Когда добыча нефти упадет и ее стоимость повысится до определенного уровня, начнется широкомасштабный переход на альтернативные виды энергии. И, скорее всего, такой сценарий не станет неожиданностью для государств.
Ну, а на ближайшее время нефтяной бизнес остается одним из самых выгодных и прибыльных. Товары, произведенные на нефти, получаются в разы дешевле произведенных на энергии ветра либо солнца. Ситуация с автомашинами еще более драматична.
Переход на более дорогие ресурсы означает отставание в росте валового продукта. Тот, кто использует нефть, выигрывает в себестоимости товара. Причем, наибольшим образом выигрывают те страны, которые используют нефть наиболее интенсивно, ведь когда-нибудь ресурсы подорожают, и чем больше они успеют произвести товаров и услуг сейчас, тем большую прибыль они получат по сравнению с другими странами.
Вывод — приобретайте буровые установки и футбольные клубы!
Источник
Как создать свою нефтедобывающую компанию
  Как создать нефтяную компанию в России
Нефтяная компания на пустом месте
Когда во второй половине прошлого века в США открыли богатые залежи нефти, молодой американец Джон Рокфеллер, прозванный впоследствии старшим, оказался первым в мире, кто смог осознать ту колоссальную роль, которую этой маслянистой дурнопахнущей жидкости предстояло сыграть в истории человечества. В течение 20 лет этот гений бизнеса в рамках созданной им Standard Oil монополизировал добычу, переработку, транспортировку и продажу нефти в своей стране и вышел на мировые рынки. Он сделал нефтяной бизнес самым большим бизнесом в мире, и с него начался бурный экономический рост Америки. Вряд ли подобные подвиги возможны в наши дни, когда в мире существует более двух десятков крупных нефтегазовых компаний и довольно ограниченное количество свободных ресурсов. И тем не менее запах нефти продолжает волновать души предприимчивых людей.
Особенно это заметно в России, где лишь в последние годы экономика приоткрылась для частной инициативы. Вполне естественно, что взоры ее носителей устремились в первую очередь на нефтегазовую отрасль. При этом большинство предпринимателей, примеривающихся к российскому нефтяному пирогу, вполне в духе времени мечтают создать вертикально интегрированные компании (ВИК). Это очень непростая задача — и не только потому, что требует больших денег, но и ввиду того, что рынок ресурсов и услуг в данной области в основном занят крупными предприятиями, контролируемыми государством.
И все же некоторые возможности для создания новых структур есть. Исходя из опыта частных российских фирм, ввязавшихся в это дело, можно назвать три основных способа воплощения мечты: во-первых — начинать с нуля, вкладывая деньги в создание новых производственных мощностей, во-вторых — покупать существующие предприятия в целях использования и развития их ресурсной базы и в-третьих — на договорных началах использовать ресурсы «акул» нефтяного бизнеса. Эти пути используют, например, инвестиционная корпорация НИПЕК, АО «Альфа-Эко» и «Сибнефтедобыча», которые всерьез декларировали свои намерения создать ВИК.
С нуля начать невозможно.
Почти полуторавековая история развития мирового нефтебизнеса и основанная на ее опыте теперешняя скоропалительная перестройка российского нефтяного комплекса ясно показывают, что его фундаментом является добыча сырья. Соответственно первое, чем должны озаботиться проектировщики новых ВИК — это создание собственной сырьевой базы и добывающих мощностей.
При наличии инвестиционных ресурсов такая задача внешне выглядит достаточно простой. Нужно принять участие в конкурсе на право поиска, разведки и добычи нефти, победить в нем (конкуренции чаще всего не наблюдается), получить лицензию на месторождение и приступить к его освоению. Когда инвестор получит первую нефть, Минтопэнерго включит его в свой баланс, и он тем самым получит статус производителя с вытекающими отсюда правами на экспорт сырья и пользование трубопроводной системой «Транснефти».
Такова общая теория, но практика состоит из малоприятных для инвестора подробностей. Почти все (за редким исключением) разведанные и привлекательные для разработки месторождения еще в советское время были розданы бесплатно государственным добывающим предприятиям. Поэтому то, что выставляется на конкурсы сегодня, наиболее адекватно можно охарактеризовать термином «неудобья» (недостаточная геологическая изученность, небольшие запасы и сложные условия залегания нефти, удаленность от трубопроводов, транспортных коммуникаций, добывающих предприятий и населенных пунктов, суровый климат). Это означает, что инвестору придется прокладывать нефтепровод (1 км стоит сегодня более 2 млрд руб.), строить поселок нефтяников с социальной инфраструктурой, парк товарной нефти, ремонтную базу, дороги и многое другое, то есть все то, что в свое время создавалось почти бесплатным трудом на ударных комсомольских стройках. Все эти затраты могут потянуть на $1 млрд и более при сроке их окупаемости на подобных месторождениях порядка 25 лет. Пока в России нет частных инвесторов, способных работать на таких условиях.
. но кто-то пробует
И все же конкурсный путь не вовсе безнадежен. И на нем можно найти перл. Например, одним из последних пока «бесхозных» и выгодных для разработки месторождений является Западно-Мало-Балыкское, по которому сейчас проходит конкурс в Ханты-Мансийском округе. Оно расположено близ города Нефтеюганска в зоне действия входящего в компанию «ЮКОС» АО «Юганскнефтегаз». Здесь есть железная дорога, магистральный нефтепровод и прочая инфраструктура. Извлекаемые запасы нефти составляют 27 млн т при благоприятных условиях залегания пластов. Вполне естественно, что за это месторождение идет конкурентная борьба. В конкурсе участвуют фирмы «ЮКОС-Гео», «Манойл» и «Альфа-Эко». Первая из них входит в структуру ЮКОС, а в уставном капитале второй значительная доля принадлежит «Юганскнефтегазу», поэтому их вполне можно считать одной стороной, представляющей традиционный российский нефтебизнес. Совсем другое дело — «Альфа-Эко». Это АО является типичным представителем целой группы трейдерских компаний-спецэкспортеров нефти и нефтепродуктов, нарастивших в последние годы солидные капиталы на экспортных и внутренних поставках для госнужд и теперь озаботившихся переходом в ранг производителей. К этому их толкает не только отмена института спецэкспортеров и непредсказуемость дальнейшей политики правительства в области ВЭД, но и желание иметь в руках все звенья нефтяной технологической цепочки, дабы застраховать себя от потерь при ухудшении конъюнктуры в любом из них.
Интересно посмотреть на расклад сил в этом конкурсе, тем более что он представляется типичным на ближайшую перспективу. Относительно небольшое Западно-Мало-Балыкское месторождение вряд ли представляет стратегический интерес для ЮКОС, проблемой номер один для которого является освоение Приобского месторождения с извлекаемыми запасами 700 млн т. Скорее всего, компания участвует в конкурсе исходя из общей политики взятия на баланс всех месторождений, прилегающих к зоне деятельности «Юганскнефтегаза». Для «Альфы» же это реальная возможность заложить фундамент собственной производственной базы и, надо полагать, эта компания в конкурентной борьбе настроена более решительно. Конкурс, как обычно, состоит из двух этапов — оценки ТЭО освоения и сопоставления предложенных бонусов подписания. Нет сомнения, что специалисты ЮКОС, прекрасно знающие местные условия, подготовят достаточно квалифицированное ТЭО. «Альфа» надеется сделать это не хуже силами московских экспертов, однако не исключено, что в силу отсутствия жестких критериев оценки ТЭО ее «отсеют» уже на первом этапе, поскольку заседающим в конкурсной комиссии представителям местных властей «Юганскнефтегаз» гораздо ближе и важнее, чем какая-то московская фирма. Если же этого не произойдет, победитель определится по наибольшей величине бонуса. По словам «альфовцев», они могут «предложить много», и вполне возможно, что это не пустое надувание щек. Во всяком случае, нефтяная инвестиционная программа компании на 1995 год составляет $150-170 млн, а это очень серьезная сумма даже по масштабам государственных холдингов.
Не хочешь делать сам — покупай
Несколько более привлекательной для потенциальных инвесторов выглядит покупка крупных и даже контрольных пакетов акций существующих предприятий нефтедобычи. Разумеется, речь здесь не может идти о компаниях типа «ЛУКойла» или «Сургутнефтегаза» либо их дочерних структурах, чьи акции представляют интерес лишь для спекулянтов фондового рынка. Взоры строителей новых нефтяных компаний обращены на многочисленные и относительно небольшие геологоразведочные предприятия, которые имеют право получать лицензии на открытые ими месторождения, вести промышленную добычу и экспорт нефти, что, собственно, и является предметом интереса инвесторов. При этом предполагается, что последние должны взять на себя развитие производственной базы и необходимой инфраструктуры.
Примеров успешной реализации такой схемы пока нет, зато достаточно хорошо известны трудности, поджидающие инвесторов на этом пути. Показателен ставший уже почти хрестоматийным пример НИПЕК. В качестве одной из опорных точек планируемой структуры корпорация выбрала АО «Заполярнефтегазгеология», скупив 48% его акций. Результатом же стал продолжающийся и поныне затяжной конфликт НИПЕК с руководством АО, поддерживаемым Ямало-Ненецким фондом имущества. Ъ не раз освещал ход тяжбы, поэтому нет смысла вдаваться в подробности. Вкратце же суть конфликта в том, что инвестор обвиняет геологов в нежелании работать на своих месторождениях, а те его — в невнимании к своим нуждам. Тем временем «Газпром» — фактически единственный заказчик этого АО — создает в этом регионе собственные геологоразведочные и буровые подразделения, что делает проблематичным дальнейшее существование «Заполярнефтегазгеологии» в ее нынешнем виде.
Неудачный опыт приобретения геологического предприятия имеет и «Альфа-Эко», намеревавшаяся поучаствовать в объявленном в марте инвестиционном конкурсе по продаже 34-процентного пакета акций АО «Ханты-мансийскнефтегазгеология». У фирмы просто не приняли заявку, так как она не представила все необходимые документы. Дело в том, что помимо стандартных в подобных случаях сведений об учредителях, подтверждения платежеспособности и т. д. выдвигались и весьма экзотические условия. Например, конкурсант должен был иметь на балансе определенное количество акций (0,35% УК), не имеющих отношения к делу АО «Ханты-Мансийскгеофизика» и «Нижневартовскнефтегеофизика», установку сернокислого алкилирования, два седельных тягача с прицепами для перевозки ГСМ, оборудование для одной бензоколонки, 6 участков под строительство АЗС в Москве. Абсурдность этих требований очевидна, и поэтому логично предположить, что условия конкурса формулировались под какого-то конкретного претендента, располагающего перечисленным имуществом. Сейчас «Альфа-Эко» опротестовывает условия конкурса в арбитраже и надеется на его повторное проведение. Можно предположить, однако, что даже если компания и добьется своего, то, подобно НИПЕКу в «Заполярнефтегазгеологии», окажется нежеланным инвестором и будет втянута в длительную борьбу за реальный контроль над предприятием. Что же касается АО «Ханты-мансийскнефтегазгеология», то оно вполне может послужить стартовой площадкой для новой ВИК, поскольку имеет на балансе 120-140 млн т извлекаемых запасов нефти и, кроме того, является соучредителем СП, на балансе которого запасы в 240 млн т.
Третий путь, или как взять нефть «малой кровью»
Описанные выше способы создания добывающих предприятий предполагают инвестирование значительных средств. Например, по экспертным оценкам, освоение во всех отношениях выгодного, находящегося в «тепличных» условиях месторождения с запасами 30-40 млн т стоит как минимум $50 млн, а минимальные объемы вложений на инвестиционных конкурсах по геологоразведочным предприятиям составляют $15-25 млн. Далеко не у всех из тех, кому хочется нефти, есть такие суммы. Им, видимо, уготован третий путь. Для начала такой небогатой компании следует «присоседиться» к «большому брату» — крупному государственному нефтедобывающему предприятию. Практически у каждого из них на балансе имеются относительно небольшие месторождения, разработка которых не является для них приоритетной и вряд ли может быть успешной, учитывая солидные людские и материальные ресурсы, задействованные в их производстве. Поэтому для начинающих компаний проблема лишь в том, чтобы найти по-настоящему эффективное месторождение (а таковых очень мало) и убедить его хозяина — нефтяного генерала — поделиться малой толикой своих «подземных кладовых» с новичком.
Пример такого подхода демонстрирует АО «Сибнефтедобыча», созданное два года назад как сервисная компания по освоению новых месторождений. В этом году «Сибнефтедобыча» заключила с АО «Кондпетролеум» генеральный договор, на основании которого Роскомнедр утвердил дополнение к лицензии на разработку Западно-Пальяновского месторождения с извлекаемыми запасами нефти около 45 млн т. Это трехстороннее соглашение между названными АО и администрацией Ханты-Мансийского округа, по которому месторождение, первоначально лицензированное «Кондпетролеум», передается в разработку «Сибнефтедобыче» сроком на 7 лет. Недавно АО со своими объемами нефти включено в баланс Минтопэнерго, то есть получило статус нефтедобывающего предприятия со всеми вытекающими отсюда правами.
Заинтересованность в этом проекте «Кондпетролеум» очевидна. Ничего не вкладывая в разработку этого небольшого для него месторождения, «большой брат», согласно договору, будет получать 30% добываемой на нем нефти плюс плату за пользование его инфраструктурой. Это позволит компании в определенной мере смягчить дефицит средств на освоение приоритетных для нее крупных месторождений. Но даже если проект почему-либо не пойдет, «Кондпетролеум» ничего не теряет, потому что разработку месторождения своими силами в ближайшие годы не планировал.
По словам президента «Сибнефтедобычи» Владимира Морыженкова, Западно-Пальяновское месторождение — довольно выгодное. Оно почти полностью подготовлено к разработке и расположено вблизи города Нягань (бывший Красноленинск), то есть привязано к инфраструктуре, по его территории проходит магистральный нефтепровод, имеются нефтесборные пункты, принадлежащие «Кондпетролеум». В настоящее время на месторождении силами АО «Сибнефтедобыча» обустраиваются два куста скважин, с которых оно будет добывать собственные объемы нефти, и некоторое ее количество оно получит от «Кондпетролеум» за услуги по ремонту скважин на его месторождениях. В итоге на конец года компания, согласно балансу Минтопэнерго, добудет 37 тыс. т сырья. Это относительно небольшой объем, но он вполне соответствует инвестиционным возможностям «Сибнефтедобычи» — в этом году компания способна вложить в разработку Западно-Пальяновского лишь 10 млрд руб. Согласно же ТЭО его освоения, месячная добыча может быть доведена здесь до 50 тыс. т, что как раз и позволит завершить разработку в течение предусмотренных дополнением к лицензии 7 лет. Но чтобы наращивать добычу, надо привлечь более солидные инвестиции.
Надежда на заграницу не угасает
На эту уже ставшую вечной для российских производственников тему г-н Морыженков рассуждает примерно так. В принципе можно привлечь кредитные ресурсы российских банков, но у них пока слишком велика процентная ставка. Поэтому, хотя по «нефтяным» меркам проект и является быстро окупаемым, срок вложения средств (примерно 5 лет) все же слишком велик для того, чтобы кредит оправдал себя. Остается надежда на заграницу, и там для таких небольших предприятий на инвестиционном рынке существует неплохая ниша, которая пока почти не используется. Речь идет о небольших объемах средств ($15-20 млн) от мелких и средних инвесторов. С одной стороны, такие суммы никак не могут устроить крупные полугосударственные добывающие компании с их огромными объемами производства, с другой — сами «мелкокалиберные» инвесторы не склонны доверять этим компаниям, отягощенным многомиллиардными долгами перед бюджетом и зачастую работающим с убытками: перспектива возврата средств и получения прибыли отодвигается здесь на многие годы, а инвестор втягивается в изматывающую трясину взаимоотношений с государственными органами, курирующими крупные предприятия. Совсем другое дело — небольшие компании, не имеющие долгов и большого управленческого аппарата, располагающие современными технологиями нефтедобычи. Владея краткосрочными (на 7-10 лет) лицензиями на небольшие месторождения или их части, они вполне могут выходить со своими акциями и конкретными производственными программами на западный рынок. Сейчас таких компаний появляется все больше, и по оценкам экспертов суммарно они могут привлечь в российскую нефтяную промышленность от мелких и средних западных инвесторов до $1 млрд. Именно на этот инвестиционный массив и ориентируется «Сибнефтедобыча». Как заявил г-н Морыженков, компания считает возможным продать на западном рынке до 60% своих акций, что позволяет надеяться на полное удовлетворение ее инвестиционных потребностей. По его словам, предварительные переговоры с рядом инофирм уже проведены, и их результаты «обнадеживают».
Сказанное не означает, однако, что «Сибнефтедобыча» уповает лишь на заграницу. В России она зарабатывает собственные средства как оператор по освоению и эксплуатации месторождений для фирм-лицензиатов, не имеющих собственных добывающих мощностей. В этом году договор такого рода АО подписало с «Кинекс» — дочерним предприятием АО «Киришинефтеоргсинтез», занимающимся экспортом его продукции. В Тюменской области «Кинекс» владеет лицензией на Верхне-Энгинское месторождение с извлекаемыми запасами нефти около 30 млн т. «Сибнефтедобыча» начала его освоение с нуля, всего за 3 месяца провела работы по обустройству, бурению и вводу в эксплуатацию скважин и в июле получила первые 1,5 тыс. т товарной нефти. Пока эти услуги оплачиваются деньгами, но весьма вероятно, что по окончании обустройства месторождения «Сибнефтедобыча» станет его эксплуатантом и тогда, возможно, будет получать с него какую-то часть нефти. В перспективе работа по такой схеме планируется в Краснодарском крае. В принципе рынок этих услуг в обозримом будущем должен расширяться, поскольку растет число владельцев лицензий, не являющихся традиционными нефтедобытчиками.
Иметь или не иметь НПЗ — вот в чем вопрос
Нефтедобыча — основное звено ВИК, и если кто-то берет на себя тяжкий труд по ее созданию, без собственной нефти ему не обойтись. Но основное — не значит единственное. Второе звено — нефтепереработка, и с ней дело обстоит не столь однозначно. Дискуссионных проблем здесь множество, но в основном все сводится к двум главным вопросам: строить или не строить свой НПЗ, и если строить, то какой? Большинство экспертов склоняется к тому, что завоевавшая в последнее время в России популярность идея строительства модульных заводов мощностью до 1 млн т нефти в год поблизости от нефтепромыслов в корне порочна, если речь идет о рыночном производстве, а не обеспечении собственных потребностей нефтяных регионов. Даже если такие заводы и позволяют выпускать высококачественные топлива (что бывает далеко не всегда), в объеме их производства слишком велика доля темных нефтепродуктов, сбыт которых проблематичен. Для работы на рынке экономически оправданным может быть только строительство стационарного НПЗ с каталитическим крекингом мазута, что по самым скромным подсчетам обойдется в $1 млрд. Таких денег у тех, кто пытается сегодня создавать новые компании, нет, и вряд ли они их найдут для этой цели. Но если случится невозможное и завод будет построен, на него нужно поставлять минимум 0,5 млн т нефти в месяц. Новоиспеченные компании еще в течение многих и многих лет не дорастут до таких объемов добычи, а внутренний рынок нефти в стране весьма напряжен: загрузка существующих НПЗ составляет 40-70% при том, что порог рентабельности у них находится на уровне 65%. Вполне естественно, что крупные нефтяные компании в первую очередь будут стремиться обеспечить сырьем собственные заводы, а не продавать его посторонним. В ближайшие годы внутренний дефицит нефти усугубит и бурно развивающаяся ныне российская экспортная инфраструктура. Довершает мрачную картину невысокий платежеспособный спрос на нефтепродукты в стране. Интересно отметить, что описанная ситуация породила в Минтопэнерго немыслимую для прежних времен идею плановой ликвидации существующих нефтеперерабатывающих мощностей. Если дело дойдет до ее реализации, то, возможно, частные компании и смогут где-то по дешевке приобретать производства с предельно изношенным оборудованием. Единственным аргументом в пользу строительства новыми компаниями собственных НПЗ является то, что существующие заводы теряют свою самостоятельность, и стоящие над ними крупные компании из конкурентных или каких-либо иных соображений могут препятствовать их сотрудничеству с новыми структурами. В настоящее время это трудно себе представить, но динамичная российская действительность в принципе чревата непредсказуемыми ситуациями.
Еще более трудно (точнее — просто невозможно) приобрести контроль над НПЗ или хотя бы добиться участия в управлении им через покупку акций. Их контрольные пакеты находятся в госкомпаниях и в перспективе растворятся в акционерном капитале этих гигантов. И вряд ли «старые» нефтяники пустят «новых» в свой огород. В этом отношении показателен пример «Альфа-Эко», которая, приобретя пакет акций АО «Киришинефтеоргсинтез» (примерно 4-5-й по величине), надеялась войти в совет директоров, иметь свою долю в переработке, вообще как-то влиять на деятельность предприятия. Все это осталось лишь благими намерениями. Поэтому наращивать киришский пакет компания не собирается и невзирая на трудности все же хочет строить небольшие НПЗ мощностью 20-30 тыс. т нефти в год. По словам начальника управления перспективного развития «Альфа-Эко» Валерия Ненахова, сейчас прорабатывается ряд проектов для северных районов России. Возможно, они и окажутся эффективными с учетом того, что эта компания уже несколько лет является крупным оператором сезонных госпоставок топлива на Север.
А не начать ли с бензоколонки?
Вершиной пирамиды классической нефтяной ВИК является розничная продажа нефтепродуктов. Отношение к ней российских нефтяников неоднозначно. Холдинги, созданные на базе крупных госпредприятий, хотя и начинают строить АЗС, не считают это направление приоритетным для себя. Иное дело небольшая новая компания. Если она уже начала что-то производить, ей просто необходима сеть собственных АЗС, чтобы никому не отдавать свой продукт на реализацию и исключить возможность неплатежей. Если крупной компании потеря нескольких тысяч тонн топлива не нанесет большого вреда и она всегда компенсирует ущерб экспортом, то для новой структуры с небольшими оборотами такая ситуация чревата крахом. В связи с этим существует мнение, что новую компанию лучше строить с «крыши».
Именно так произошло у «Сибнефтедобычи». К производству сырья АО приступает только сейчас, но ряд московских фирм, связанных с ним уставными капиталами, в течение последних двух лет методично строил бензоколонки, и в результате к настоящему времени сбытовая сеть, на которую может опереться «Сибнефтедобыча», насчитывает около 20 АЗС. Топливо на них будет поступать с Московского и ряда других НПЗ, с которыми заключен договор о ежемесячной переработке 20 тыс. т нефти.
Более основательно, хотя и с некоторым отставанием во времени подходит к проблеме «Альфа-Эко», опирающаяся на широкие инвестиционные возможности консорциума «Альфа-групп». В этом году компания приобрела 20% акций «Архангельскнефтепродукта», став вторым после «Роснефти» акционером этого АО. Надо полагать, такое приобретение позволит «Альфе» значительно упрочить свое положение на рынке «северов», поскольку «Архангельскнефтепродукт» является одним из ключевых сбытовых предприятий, через которые осуществляется завоз нефтепродуктов в эти регионы. Вместе с тем говорить о приобретении новыми компаниями контроля над территориальными предприятиями нефтепродуктообеспечения, так же как и НПЗ, не приходится. Почти все они отданы во владение крупным компаниям, и известны лишь отдельные случаи (например, в Ростове), когда имущество таких предприятий продается за долги. Поэтому новичкам остается строить собственные нефтебазы либо приобретать емкости у владельцев, которые их не используют. Это, например, крупные строительные предприятия, аэродромы, воинские части, разваливающиеся колхозы и совхозы. Именно этим и намерена заниматься «Альфа-Эко». Будучи крупным оптовым поставщиком нефти и нефтепродуктов, компания до сих пор не занималась розничной торговлей, и работы по созданию необходимой для этого инфраструктуры начинаются только сейчас. Пока у нее есть землеотводы для 5 АЗС в Москве, несколько станций планируется построить на любимом «Альфой» Севере — в Архангельске. В этом году начнется их проектирование.
Как важно родиться нефтяником
Для понимания причин успехов и провалов в нефтебизнесе важно отдавать себе отчет в том, что деньги здесь решают далеко не все. Большую роль в «нефтянке» играет человеческий фактор. Возможно, будет преувеличением назвать нефтяников особой кастой, но тем не менее в их среде довольно распространено представление о самих себе как о «крутых мужиках, на которых держится страна». Видимо, отсюда и проистекает некоторая неформальная закрытость нефтяного сообщества, подпитываемая все еще сильным влиянием на положение дел в ТЭКе со стороны федеральных ведомств. Поэтому для успеха в этом бизнесе важно быть либо заслуженным ветераном отрасли (что надежнее всего), либо сыном, братом, сватом такого ветерана. Интересны впечатления на эту тему одного предпринимателя, небезуспешно пытающегося войти в нефтяной бизнес «со стороны». Он рассказал корреспонденту Ъ следующее. «Было дело — сотрудничал я с одним молодым геологом — не семи пядей во лбу, но поразительно легко решающим все вопросы в любых инстанциях и быстро делающим карьеру. Мне это казалось странным. И вот однажды, будучи на приеме у высокого начальника в Минтопэнерго, я упомянул о нем. ‘Как же, — ответил он. — Знаю, хороший парень. Мы еще с его отцом вместе в тундре комаров кормили’. Вот тогда-то я впервые и понял, что есть и откуда берется ‘нефтяной’ человек». Наиболее яркие и широко известные примеры преемственности в этой среде — президент ЮКОС Сергей Муравленко и президент «Магмы», а затем «Синко» Сергей Шафраник. Но и на более низких уровнях данное явление распространено чрезвычайно, причем отношение к нему в нефтяных кругах вполне благожелательное. Когда весной этого года на собрании акционеров Московской нефтяной биржи совет директоров предложил на пост ее президента Александра Губенко вместо уходящего на другую работу его отца Ивана, акционеры хитро поулыбались и проголосовали «за». Разумеется, этот пост сегодня не столь уж значителен, но в данном случае важна реакция аудитории, в большинстве своем состоявшей из представителей предприятий нефтяного комплекса. Таким образом, неудачи «новых» нефтяников (в том числе и упомянутые в этой статье) отчасти можно объяснить именно тем, что они «новые».
«Синдром Рокфеллера» не даст заглохнуть нефтяному фонтану
Недавно в одной московской многотиражной газете представитель известной фирмы «Гранд» (сеть бензоколонок в Москве) назвал ее вертикально интегрированной компанией на том основании, что она где-то покупает нефть, сдает ее на переработку на НПЗ и полученным топливом торгует со своих АЗС. Если это слова профессионала, то их вполне можно расценить как шутку над наивным журналистом, который принял ее за чистую монету и добросовестно изложил в заметке. Но, как известно, в каждой шутке — лишь доля шутки. Трудности, стоящие перед начинающими российскими строителями нефтяных компаний столь велики, а возможные сроки воплощения мечты так отдаленны, что впору задуматься: а не есть ли все эти вертикальные устремления — лишь дань моде и честолюбию? И не повторит ли нефтяная лихорадка бурную, но скоротечную историю постсоветского биржевого движения? Если так, то шутнику не откажешь в мудрости: стоит ли тратить на несбыточные химеры время, деньги, нервы, жизнь? Достаточно просто назвать себя груздем, но не лезть в кузов — конечный результат тот же. Но, к счастью, это не так. История свидетельствует, что «синдром Рокфеллера» весьма устойчив и не даст «новым» нефтяникам бросить начатое.
Источник