КУПЕ́ЧЕСТВО
В книжной версии
Том 16. Москва, 2010, стр. 359
Скопировать библиографическую ссылку:
КУПЕ́ЧЕСТВО (англ. merchants, франц. les marchands, нем. Kaufmannschaft), в широком смысле – торговцы, в узком – исторически сформировавшаяся социальная общность людей, занятых торговлей или связанной с ней иной предпринимательской деятельностью. Образует сословия, корпорации, землячества и др. социальные и проф. группы. Хотя обмен вещами практиковался ещё при господстве родо-племенных отношений, торговля, как купля-продажа товаров, появилась в эпоху неолитической революции , когда возникла производящая экономика, обеспечивающая создание устойчивого прибавочного продукта. Процесс стратификации древнего общества и появление гор. поселений сопровождались формированием К., так же, как крестьян и ремесленников, власти с её бюрократией, воинства и жрецов. Торговля выступила экономич. альтернативой неэкономич. (военному) способу овладения прибавочным продуктом, произведённым в другом обществе, при этом на заре цивилизации и в отд. историч. эпохи, напр. в раннем Средневековье, оба способа могли осуществляться одними и теми же людьми.
Источник
В поисках золотого тельца
Квазисредневековая фэнтези-вселенная — мир рыцарей и магов, королей и монахов, кузнецов и бардов. А вот про торговлю создатели подобных миров частенько забывают, хотя именно на ней держится любая экономическая система. Не будь купцов, не было бы ни замков, ни рынков, ни таверн — да ничего бы не было. Впрочем, в последнее время дородные купцы появляются на игровой и литературной сцене не только затем, чтобы просить у героя защиты от чудовищ или разбойников…
История, фольклор и литература рисуют чаще всего весьма романтичный портрет средневекового торговца. Основатель ислама Мухаммед, Козьма Минин, Садко, Синбад, Афанасий Никитин, Калашников не страдали ни избыточным весом, ни боязливостью. Привычка к дальним разъездам и рискованным сделкам формировала людей крепких, лёгких на подъём, морально и физически готовых к авантюрам и последующим неприятностям. Именно купцы были профессиональными «приключенцами» прошлого. Последнее воплощение «правильного» средневекового торговца нашло себе место в недавно вышедшей игре The Sims Medieval от EA Games. Стройные, красиво одетые, сильные люди, на чьих плечах держится вся игровая экономика, — такими они предстают в игре. В принципе, такими они были и в реальности.
КАМЕННЫЙ ВЕК
Купеческое сословие формировалось в течение многих столетий, и на его развитие влияли разные факторы. В каменном веке обмен даже между жителями одного стойбища порой представлялся верхом абсурда. Средний человек той эпохи мыслил следующим образом: зачем отдавать мясо убитого зверя за топор? Ведь если мясо не нужно, то вместо похода на охоту можно самому изготовить оружие с учётом личных вкусов и запросов. Если же в данный момент есть и топор, и еда — лучше посидеть в тени, созерцая красоту своего внутреннего мира. Всё лишнее — в тягость.
Раковины каури, добываемые на берегах Индийского океана, имели хождение даже на Руси. В Сибири они использовались до XIX века.
Когда в эпоху Великих географических открытий португальские мореплаватели достигли Австралии, оказалось, что фактории там основать невозможно. Аборигенам было бессмысленно предлагать ножи, бусы и огненную воду. Они просто ничего не имели на продажу. Это стало одной из причин, по которым континент так долго не колонизировался. Лишь в конце XVIII века Австралия стала рассматриваться англичанами как более или менее функциональное пространство (что характерно, в качестве места ссылки).
На самом деле европейцы просто не знали специфики местного рынка (как и любого другого неолитического). Даже в дикой Австралии на тот момент существовал товар, обмен которым вёлся испокон веков и сопровождался всегда бурным торгом. Это были женщины. Точнее, невесты.
Охотники и собиратели странствовали родами и знали, что браки между родственниками к добру не ведут. Юноши должны были найти себе жён на стороне. Девушек тоже надлежало как-то пристроить. Нападение на соседнее племя могло решить первую проблему, но не вторую. Разумнее всего было обменять своих девочек на чужих. Естественно, при этом определяемое на глаз качество «товара» вызывало ожесточённые споры между продавцом и покупателем. В крайнем случае двух тощих невест меняли на одну упитанную.
В раннем Средневековье предметы редко попадали из одной страны в другую в результате торговых сделок. Всё необходимое производилось на месте, а редкости и предметы роскоши герои добывали в грабительских набегах или требовали в качестве дани.
С переходом к осёдлости ситуация начала меняться. Первые дома строились без чердаков, балконов и чуланов, так что накопление хлама являлось серьёзной проблемой. Видя, с какой неумолимостью тесное жилище заполняется просроченными припасами, барахлом и рухлядью, хозяин начинал прикидывать, как бы обменять ненужные ему вещи на другие. Пусть тоже ненужные, но хотя бы компактные.
Во время археологических раскопок яшму, раковины и охру порой обнаруживают в сотнях километров от места добычи; это говорит о том, что межплеменная торговля процветала.
Предметами межплеменного обмена выступали преимущественно материалы — редкие виды камня, а также кораллы и раковины. Готовые изделия никогда не продавались. Орудия и украшения каждый делал по собственному вкусу.
Правда, обмен в эпоху неолита отличала принципиально важная черта: никакой товар не производился специально на продажу. Каждая община оставалась независимой от внешних поставок. На экспорт отправлялись только накопившиеся излишки, а отклонение от этого принципа вело к катастрофическим последствиям: если соблазнённые чужестранными диковинами дикари начинали охотиться ради шкур, а не ради мяса, либо выращивать табак, а не маис, немедленно начинался голод. В результате многие племена, оправившись после первого контакта с цивилизацией, начинали ревностно защищать свой традиционный образ жизни от вторжения коммивояжёров.
Руины Чатал-Хююка сегодня являются уникальным археологическим памятником.
В VIII тысячелетии до новой эры баланс в какой- то мере нарушили жители анатолийского города Чатал-Хююк (ныне — Турция). Слаборазвитое земледелие не могло прокормить восьмитысячное население города, поэтому часть пищи выменивалась у окрестных племён за обсидиан. Вулканическое стекло (а позже и медь) чатал-хююкцы добывали на продажу. На территории крепости даже обнаружены «клады» с заготовками наконечников.
Незаслуженно обойдена вниманием литераторов некогда очень популярная разновидность бизнеса — откупа. Вплоть до нового времени государства редко занимались сбором податей и пошлин, перекладывая эту задачу на частные организации. Право создавать таможенные посты и налоговые инспекции продавалось с аукциона. Откупщик, таким образом, из своего кармана обеспечивал «налоговые поступления» в казну, а уже потом старался отбить затраты.
Преимуществом такого подхода являлась невозможность коррупции. Римскому таможеннику не было обидно за державу (которая уже получила всё причитающееся), но мзды он не брал. Ведь пошлины и были его вознаграждением. Контрабанда пресекалась эффективно и беспощадно. Но в этом же крылся и недостаток: правдами и неправдами откупщики драли с купцов и ремесленников три шкуры.
Ограничивала злоупотребления всё та же экономика. Ведь затравленные поборами купцы могли предпочесть другую дорогу, а крестьяне и вовсе поднять восстание. Предприятие откупщика при таком раскладе прогорало, а его владельца ожидала конфискация имущества и ссылка в какой-нибудь Лондиниум…
Практика передачи государственных функций за откупа продолжалась и в средние века.
КАРАВАНЫ В ПУТИ
Насколько можно судить, каждый из жителей Чатал-Хююка сам добывал обсидиан и сам же обменивал его. В любом случае шесть тысяч лет назад, ещё до того, как появились государства и сословные общества, нашлись первые желающие заниматься торговлей профессионально. Примерно тогда же купцы пустились в странствия. Ведь торговля между соседними общинами, наверняка производящими одно и то же, не могла принести выгоды. Другое дело — дальние неведомые земли.
Но как перевозить грузы? Сначала торговец просил местных старейшин отрядить носильщиков до соседней деревни. Затем стали использоваться вьючные животные и первые корабли — непрочные, неуклюжие лодки из тростника и кожи. Плавание на них было опасным. Но стимулов было предостаточно: тут и нажива, и новые впечатления. Так выглядела торговля в варварскую и раннефеодальную эпоху. Корабли и караваны, нагруженные всем, что удавалось выменять на предыдущей остановке, двигались беспорядочно и очень медленно. Привезённый товар приходилось сбывать в розницу, что иногда занимало месяцы (если, конечно, купцов сразу не грабили). Впрочем, организованных бандформирований в ту пору на дорогах не водилось.
Разделение общества на сословия подстегнуло торговлю. Князь мог сразу купить много ткани и вина, расплатившись мехами, взятыми с подданных в качестве оброка. Естественно, обменивать вино на беличьи шкурки не всегда было удобно, и торговцу приходилось заранее планировать целую цепь сделок. От постоянной мигрени его мог избавить лишь некий всеобщий эквивалент — товар, который можно менять на любой другой. То есть деньги.
Что только не использовалось в этом качестве! Очень часто «валютой» служила соль. Долго — кое- где до XIX века — торговля велась на железо (иногда сразу в форме гвоздей). Широко распространены были «каменные деньги» — высверленные колечком пряслица, нужные в каждом крестьянском хозяйстве.
Золото, монеты из которого начали чеканиться ещё в древней Лидии, конечно же, подходило лучше всего, но долго не пользовалось доверием. Соль можно было использовать непосредственно. А монеты — лишь для покупок. Значит, соль — лучше.
Вдоль караванных путей располагались караван-сараи. От современных гостиниц они отличались тем, что сервис был рассчитан в первую очередь на верблюдов, и лишь во вторую — на людей.
Ко всем прочему, золота остро не хватало. Вплоть до Hового времени товар преимущественно менялся на товар, и лишь в небольшой степени на деньги. Только в XVI веке хлынувшие в Европу сокровища ацтеков и инков исправили ситуацию.
С образованием в Средние века института профессиональной торговли мир начал разительно меняться. Обмен порождал ремесло (которое позже послужило базой для промышленности) и стимулировал производство. Внутри замкнутой неторговой общины кузнец или гончар занимали незавидное положение: жили они обменом, обогатиться не могли, а спрос на новые топоры и посуду был невелик. Любой голод ударял в первую очередь по ремесленникам. Часто мастера вынуждены были бродяжничать в поисках лучшей доли.
Купцы долгое время не могли вкладывать капитал непосредственно в производство. Владеть пекарней имел право только работающий в ней член гильдии пекарей.
Купец же менял ситуацию радикально, обеспечивая возможность реализации произведённых товаров: главное — работай, а продадут за тебя другие. Постепенно целые города начинали приобретать «специализацию»: где-то делали лучшее сукно, где-то — посуду или оружие. Негоцианты импортировали и экспортировали практически всё, потому что знали, где это можно продать. А в случае непредвиденных затруднений даже совершали географические открытия.
Вместе с тем внутри городских стен роль купцов оставалась скромной. Здесь обмен целиком находился в руках мещан, а покупатель обращался напрямую к производителю. За булками шли в пекарню, за одеждой — к портному, за посудой — к гончару. Мясник сам забивал скот, рубил туши, коптил окорока, делал колбасу и сам же продавал мясо во всех видах. Пиво варилось прямо в тавернах. Сапожники чинили старую обувь и делали новые башмаки только на заказ, не нуждаясь в услугах перекупщиков.
Когда задача оказывалась слишком масштабной для частного капитала, в дело вступало государство. Например, в XV веке адмирал Чжэн Хэ, распространяя влияние Китая, водил к берегам Аравии и Африки торговые армады из десятков кораблей.
Столпотворение на рынке создавали люди, пришедшие сбыть собственный старый кафтан, пироги из своей печи или собственноручно вырезанные свистульки. В лавках же продавался лишь привозной товар. Причём лавочники (в России «купцы третьей гильдии») относились скорее к мещанам, чем к купечеству. Провести грань между ними и торгующими ремесленниками было трудно.
Нет, это не Ленин. Это всё-таки Чжэн Хэ.
Настоящие купцы занимались оптовой торговлей. Вторая гильдия держала склады, на которых собиралась местная продукция экспортного назначения, и отправляла её кораблями и караванами в другие города. На склады завозился импорт с целью перепродажи лавочникам. Коммерсанты первой — высшей — гильдии занимались международной торговлей, обычно располагая собственным флотом, а также конторами и перевалочными пунктами в разных странах.
Склады повышали оборачиваемость капитала. «Заморские гости» не тратили время на сбыт своего товара в розницу: оптовик забирал у них всё и сразу. При этом он должен был располагать большими деньгами и сильно рисковал. Ведь никогда не угадаешь, как и почём удастся распродать крупную партию шёлка или посуды. Случалось, корабль долго кочевал из порта в порт, но не мог полностью освободиться от груза. Воротилы местного бизнеса попросту не располагали достаточными средствами для оптовой закупки.
В течение длительного времени серьёзной помехой для морской торговли были пиратские рейды. В принципе, эта проблема окончательно не решена и по сей день.
Крупная торговля подразумевала и крупные единовременные расходы, что вынуждало купцов объединяться в компании или ганзы (в немецкой специфике). Чем больше становился совокупный капитал, тем более масштабные задачи могло решать купечество. И проблемы эти зачастую выходили за рамки коммерции. Приходилось бороться с пиратством, сносить таможенные посты, препятствующие торговле непомерными поборами, и даже вскрывать пушечным огнём закрытые для торговли порты.
В принципе, всё это было делом королей, а не купцов, но государственные институты в Средневековье были развиты слабо. Политика отделялась от торговли, война — от экономики. Потому имея над собой коронованную особу с большими амбициями и крошечным войском, а вокруг толпу вассалов-разбойников, купечество полагалось исключительно на собственные силы.
Банки, осуществляющие денежные переводы, принимающие вклады и выдающие ссуды, имеют длинную историю. Появились они фактически одновременно с деньгами. Но долгое время их функции делили между собой два типа контор. В Вавилоне, Греции, позже в Риме обычной практикой было сдать в одном городе деньги на хранение трапезиту и получить свой вклад в другом городе по письму. Либо просто поручить банку оплатить некую покупку за тридевять земель.
Но трапезиты были лишь хранителями чужих сокровищ (и брали плату именно за это). Деньги в подвалах не принадлежали им, и в долг их банкиры давать не могли. Ссуды предоставляли ростовщические конторы.
Такое же разделение труда установилось и в Средние века, после возобновления денежного обращения. Причём банкирами традиционно работали итальянцы, а процентщиками только евреи (христианам заниматься ростовщичеством было нельзя). Впрочем, выходцы из Ломбардии скоро догадались, как обойти закон: ссуды стали выдавать не под процент, а под залог, многократно превышающий выданную сумму. Так появились ломбарды.
Античные храмы совмещали функции ростовщиков и банкиров. Они ссужали средства в рост и принимали на хранение ценности и документы (причём кража депозитов из храма каралась как святотатство).
ТОРГОВОЕ СОСЛОВИЕ
Купечество играло важную роль, при этом оставаясь весьма разношёрстной и многоликой прослойкой. В арабских странах торговля считалась делом почётным и мужественным, представители знатных семейств сами отправляли караваны, между аристократией и коммерсантами не было большой разницы. Близкой ситуация была в Новгородской республике, именуемой одновременно и торговой, и аристократической. Крупнейшие торговые дома принадлежали именно новгородским боярам.
Но такие расклады были скорее исключениями, чем правилом. В большинстве случаев земельная аристократия открыто презирала разбогатевшую чернь. Купец мог одеваться как принц, вести себя соответствующе и даже официально влиться в ряды высшего общества, породнившись со знатью. В Италии, где буржуазия традиционно подражала знати, такие случаи были не редки: лекари, а затем негоцианты Медичи стали правящей фамилией. Но это не означало сближения сословий. Если мещанин покупал себе дворянство, его принимали в лучших домах с некоторым пренебрежением, при условии, что он оставит такое недостойное занятие, как торговля.
Дело здесь было не в чванстве или предрассудках. Просто регулярной армии тогда ещё не имелось, и аристократия оставалась военной опорой государства. Земельный надел из поколения в поколение позволял рыцарю вооружаться. Денежный же капитал легко было потерять. Сеньор не мог положиться на вассалов, половина из которых отплыла торговать за три моря, а вторая хоть и под рукой, но без гроша за душой.
Со своей стороны, купцы в большинстве своём не спешили войти в высшее сословие. Дворяне почитали их людьми низкими, неотёсанными и до невозможности скучными. Упрёки не были лишены основания. Торговцы не интересовались изящными искусствами, имели свои обычаи и представления о чести, а также собственный свод наук (в основном экономических и юридических). При этом купеческое слово ценилось выше и нарушалось реже, нежели рыцарские клятвы и обеты. Ведь залогом его нерушимости выступала деловая репутация, с утратой которой бизнес становился невозможным.
Рыночная площадь в средневековом городе становилась и местом развлечения, и местом встречи, и местом казни. В общем, культурным центром во всех смыслах этого слова.
Картина Андрея Рябушкина «В семье купца в XVII веке», написанная в 1896 году, очень достоверно отображает одежду и внешний вид зажиточного русского купца и его близких. Одежды — богатые, но пол — соломенный…
Классическое образование в купеческой среде вошло в моду лишь в новое время. Козьма Минин, например, не знал даже грамоты. Разумеется, негоциант должен был уметь считать, держа в голове всю свою бухгалтерию, и владеть иностранными языками. Среди светских привычек ценилась щедрость, граничащая с мотовством. Крохоборство в духе Плюшкина не приветствовалось, так как могло указывать на стеснённость в средствах и потенциально на ненадёжность. Сколько придётся ожидать платы от человека, тяжело расстающегося с золотом? Скупец, боящийся потерять деньги, не мог быть успешным торговцем. Наиболее выгодные контракты всегда сопряжены с риском.
Основной же «наукой» коммерсанта являлось доскональное знание местных условий в тех или иных торговых землях. Так, именитый честной купец из «Аленького цветочка» Аксакова был целиком и полностью в курсе того, что именно пылится в сокровищницах заморских королей, как организована охрана объектов и к кому следует обратиться, чтобы понравившиеся дочерям драгоценности перекочевали в трюм его корабля. Неудивительно, что при таком уровне осведомлённости «покупает он всё втридёшево, продаёт он всё втридорога».
Вот, пожалуй, и всё. С одной стороны, купечество не было правящим сословием, всегда могло попасть под гнев какого-либо феодала и не почиталось простым народом (более того, народ купцов за их богатство частенько ненавидел). Но с другой стороны, это были смелые и хитроумные люди, на чьих плечах держались королевства. С купечеством приходилось считаться. По мановению руки крупного негоцианта целые страны могли лишиться, к примеру, поставок соли или железа — и всё, голод, холод и невозможность оказать сопротивление внешнему врагу. Поэтому в уже упомянутой The Sims Medieval торговец является одним из десяти головных персонажей — наряду с рыцарем, монархом, магом или священником. И это совершенно справедливо.
Источник