Инвестиции во благо общества

В России появился фонд ответственного инвестирования

Решения для ответственного вложения капитала предлагает ВТБ Капитал Инвестиции

Фото: istockphoto.com

В 2020 году на ВТБ Капитал Инвестиции (единая платформа инвестиционных продуктов группы ВТБ) запустили два открытых паевых инвестиционных фонда (ОПИФ) для частных инвесторов: «ВТБ — Фонд Акций. Ответственные инвестиции» и «ВТБ — Фонд Облигаций. Ответственные инвестиции». При формировании и управлении активами фондов учитываются факторы ответственного инвестирования наряду с традиционными фундаментальными показателями. Под ответственным инвестированием понимается вложение средств в корпоративные ценные бумаги российских эмитентов, у которых экологические (environmental), социальные (social) и управленческие (governance) факторы (ESG-факторы) интегрированы в производственный процесс. Минимальная сумма вложений составляет чуть выше 2 тыс. рублей. Через фонд клиент инвестирует в большое количество ценных бумаг, диверсифицируя риски.

Фонд «ВТБ — Фонд Акций. Ответственные инвестиции» предлагает инвесторам долгосрочный прирост капитала за счет размещения капитала в акции или АДР (американские депозитарные расписки) российских эмитентов, которые имеют высокий потенциал роста и одновременно прошли анализ и соответствуют критериям ESG. Стратегия фонда «ВТБ — Фонд Облигации. Ответственные инвестиции» нацелена на инвестирование средств в корпоративные облигации российских эмитентов, учитывающих ESG-факторы, номинированные в рублях.

«Мы видим значительный приток инвесторов на рынок и хотим предоставить им возможность вкладывать средства ответственно, в соответствии с лучшими мировыми практиками ESG, — говорит главный исполнительный директор ВТБ Капитал Инвестиции Владимир Потапов. — Компании, удовлетворяющие метрикам ESG, становятся объектом внимания все большего числа инвесторов по всему миру, и мы уверены, что в России такой подход будет также востребован. Для наших инвесторов важно, чтобы инвестиции не просто работали, а работали на благо всего общества».

Общий объем активов под управлением ВТБ Капитал Инвестиции превышает 2,8 трлн рублей. В общей сложности платформа управляет 57 паевыми инвестиционными фондами, объем активов одного из них — ОПИФ «ВТБ — Фонд Казначейский» — превышает 60 млрд рублей.

В октябре 2020 года Банк ВТБ стал партнером премии «Управление изменениями. Визионеры». Ее вручают организациям и предпринимателям, которые вносят вклад в устойчивое развитие. Банк учредил специальную номинацию «Инвестиции в будущее». На получение этой премии могут претендовать компании, инвестирующие средства в перспективные технологии — например, в возобновляемые источники энергии или переработку отходов.

Популярность ESG-инвестиций растет во всем мире, и некоторые эксперты отмечают, что экологическая и социальная ответственность компаний влияет на доходность их ценных бумаг. Анализ фондового индекса S&P Dow Jones показал, что стоимость ESG-активов в ETF-фондах (Exchange Traded Funds) в 2019 году выросла с $22,1 млрд до $56,8 млрд. При этом во время кризиса, вызванного вспышкой COVID-19, стоимость акций ответственных компаний росла, несмотря на высокую волатильность рынка. По оценкам аудиторской компании PwC, объемы ответственных капиталовложений во всем мире увеличились с $22,8 тыс. в 2016 году до $30,6 тыс. в 2018 году и продолжают расти в среднем на 30% в год.

Источник

Иностранные инвестиции – благо ли это для экономики?

Либеральная экономическая модель на экспорт (для геополитических конкурентов) активно внедряет в общественное сознание тезис о благостности, желательности и даже абсолютной необходимости иностранных инвестиций.

Всевозможные гайдаровские форумы, Давос и прочие освещаются нашими государственными СМИ с единым посылом – «Вот, поехал Орешкин», «Прибыл Медведев» — и теперь наша экономика получит такие жизненно важные для народного хозяйства миллиарды долларов, евро и юаней!

Все проблемы с зарплатами, пенсиями, коммунальным сектором или перерабатывающим правительство объясняет санкциями и, следовательно, снижением иностранных инвестиций. Тут же предлагается и решение – давайте ещё что-нибудь хорошее уступим деловым партнёрам из-за рубежа – и они будут. Будут инвестиции! Так, уступили острова Большой Уссурийский и Тарабаров китайцам в 2004-м, норвежцам в 2010-м отдали часть шельфа Баренцева моря в районе Шпицбергена, сдали свои позиции в Ливии в 2011-м, а теперь думаем – чем бы нам угодить японцам. И тогда прольётся на нас золотой инвестиционный дождь.

И вот здесь мы должны поставить точку. Ни пяди родной земли, политой кровью наших предков, мы никому не отдадим! Это – во-первых. Во-вторых, иностранные инвестиции – это как троянский конь, как волк в овечьей шкуре. Мы впускаем иностранные корпорации на свой рынок, очень обширный, достаточно богатый, с большим объёмом платёжеспособного спроса.

Что происходит вслед за приходом такой корпорации? В лучшем случае, затем организуется производство продукции этой фирмы в России. Потом это производство начинает поставки продукции на наш российский рынок (здесь мы можем понимать шире, российский рынок — это общий рынок Евразийского Экономического Союза), получать доход нашего рынка и окупать свои вложения. Довольно быстро, в среднем за период около 5-ти лет, иностранный капитал полностью возвращает вложенные средства.

Что происходит после этого? А после возврата вложенных инвестиций, корпорация продолжает получать доход с нашего внутреннего рынка и самостоятельно решает – как ей распорядиться всей своей прибылью, оставшейся после уплаты налогов. В итоге, львиная доля платёжеспособного спроса нашего рынка обеспечивает прибыль иностранных компаний, которая затем выводится за рубеж.

Точно так было и в начале 20-го века и с японским капиталом на русской земле. Тогда это явление называлось честнее – концессии. После поражения в русско-японской войне 1904-1905 годов царское правительство вынуждено было предоставить привилегированные права японскому бизнесу в рыболовстве, добыче нефти и других отраслях на нашем Дальнем Востоке. А если точнее, то ещё в 19 веке точно также, как и сейчас — столица не хотела тратить свои деньги на развитие своих тихоокеанских прибрежных территорий, а решила привлечь японские инвестиции. В результате, иностранные рыболовы в наших водах получили такие преференции, что уже в 1890-х годах на одного нашего рыбака приходилось четыре японских, а вся переработка и торговля была сосредоточена в японских руках. Наша рыболовная отрасль полностью попала тогда под японское влияние и перестала работать на благо местного населения и Российской Империи. Решить вопрос японской экономической кабалы удалось лишь товарищу Сталину в 1945 году

Тяжело и больно наблюдать за попытками Пескова урывками и ужимками объяснить – как мол нам нужен, этот договор с Японией. Иностранные инвестиции давно и планомерно внедряются в нашу экономику либералами. Как итог – постоянное превышение величины оттока капитала заграницу над притоком инвестиций из-за рубежа.

Источник

Как заработать на инвестициях в общее благо

Когда-то считалось, что единственным критерием инвестирования является экономическая эффективность компании. Однако в последние десятилетия экономисты всерьез заговорили о критериях ESG. Что это такое?

Аббревиатура ESG означает environmental, social, governance — экология, социальное развитие, корпоративное управление. Говоря простыми словами, компании недостаточно просто демонстрировать быстрый и устойчивый рост: немаловажную роль играет ее репутация. Общественному мнению важно, не загрязняет ли компания окружающую среду, не использует ли детский труд, не замечена ли во взятках. Социально ответственный инвестор вынужден принимать во внимание все эти факторы.

В прежние годы бытовало мнение, что социально ответственное инвестирование требует определенных уступок со стороны инвестора. Прежде всего число «хороших» компаний, отвечающих критериям, было ограничено, как и размер потенциальной прибыли инвестора. При этом «плохие» компании могли демонстрировать очень привлекательный рост, по крайней мере в цене акций.

Однако в определенный момент некоторые инвесторы стали приходить к интересному выводу: критерии экологии, социального развития и корпоративного управления важны не только с этической точки зрения, но и имеют важную практическую составляющую. Если инвестор при выборе актива придерживается критериев ESG, это может помочь ему избежать вложений в такие компании, чья операционная деятельность связана с рисками. Примером может служить разлив нефти BP в 2010 году или скандал вокруг занижения выбросов от автомобилей Volkswagen. Оба случая сильно пошатнули цены на акции компаний и стали причиной многомиллиардных сопутствующих убытков.

Сегодня многие ведущие финансовые компании, такие как JPMorgan Chase, Wells Fargo и Goldman Sachs, в своих годовых отчетах подробно рассказывают, каким образом они придерживаются принципов ESG и как это отражается на их чистой прибыли. Инвесторы — от розничных до суверенных фондов благосостояния — все чаще интересуются, каким образом компания реализует принципы ESG в своей работе. А компании, в свою очередь, привлекают в свой штат отдельных специалистов по ESG.

Важная оговорка: ни одна компания не может соответствовать всем требованиям в каждой из категорий ESG, поэтому инвесторам в любом случае необходимо решать, что важно в каждом конкретном случае.

Развитые рынки против развивающихся

За прошедшее десятилетие интерес к ESG-факторам в финансовом секторе особенно заметно вырос. Притом что сам термин существует и обсуждается еще с XIX века, в последние годы это направление стало настолько популярным, что сумма активов под управлением фондов ответственного инвестирования достигла $31 трлн, по оценкам Global Sustainable Investment Alliance.

Мы полагаем, что тому есть две основные причины. Во-первых, финансовый сектор пытается восстановить свою репутацию, заметно пострадавшую в ходе последнего мирового финансового кризиса. Интерес к ESG-факторам выглядит более привлекательно, нежели зацикленность на прибыли, которая во многом спровоцировала бум ипотечных ценных бумаг в 2000-х годах. Во-вторых, изменение климата стало крайне острой проблемой: во всем мире только и говорят о том, что целевые показатели в борьбе с глобальным потеплением, вероятно, не будут достигнуты.

Но когда мы говорим об ESG-инвестировании, здесь кроется определенный подвох. Ведь если инвестор стремится вкладываться в активы тех стран, которые обеспечивают равенство полов за счет доступа к образованию, не коррумпированы и имеют эффективную судебную систему, то в списке подходящих окажутся только богатые страны.

Однако дело в том, что богатые страны не всегда имели такие прекрасные ESG-показатели. США оставались рабовладельческой страной вплоть до 1860-х годов, а борьба за равные гражданские права была на повестке и сто лет спустя. Во Франции и Швейцарии женщины получили право голоса лишь в 1945 и 1971 годах.

Таким образом, западные страны тоже должны были пройти длинный путь, на котором были этапы рабовладения, детского труда, коррупции, гендерного неравенства, не говоря уже о проявлениях империализма и отдельных фактах геноцида в колониях.

ВВП на душу населения на многих пограничных и развивающихся рынках сейчас находятся на уровнях, которые наблюдались в ныне развитых экономиках десятилетия тому назад. По последним данным, ВВП на душу населения в России в 2016 году соответствовал аналогичному показателю Великобритании в 1987 году. ВВП на душу населения в Индии сейчас находится на одном уровне с США в 1898 году (период борьбы с Испанией) или с Великобританией в 1907 году.

Главное — в перспективе

Сейчас все большее число участников рынка приходит к выводу, что важны не столько абсолютные или относительные уровни, сколько динамика, и инвестировать нужно не в богатые страны с уже высокими показателями, а в те регионы, где можно ожидать наиболее значительных изменений — конечно, в лучшую сторону.

Наш анализ показывает, что если есть желание инвестировать и получить выгоду от улучшения ESG-показателей, то наилучшими кандидатами как раз являются пограничные и развивающиеся, нежели развитые рынки. Показатели социального развития имеют тенденцию плавно расти с течением времени и ростом благосостояния. Показатели корпоративного управления более вариативны и зависят от выбранного политического курса в стране, но и они демонстрируют положительную корреляцию с ростом благосостояния. Что касается экологических показателей, то здесь тенденция неоднозначная: пока ВВП растет и не достиг примерно $6000 на душу населения, экологические показатели улучшаются, однако после этого порогового значения ВВП на душу населения они начинают снижаться по причине роста выбросов углекислого газа.

Выбросы углекислого газа вообще являются, пожалуй, самым тревожным фактором. По нашим оценкам, они будут расти еще много лет на фоне индустриализации в Индии и других странах Юго-Восточной и Южной Азии, а также в ряде африканских стран. При этом мы предполагаем, что в таких странах, как Россия, можно ожидать, что рост цен на энергоресурсы будет способствовать росту энергоэффективности и развитию возобновляемых источников энергии.

Значительный интерес вызывает снижение выбросов углекислого газа в Китае в период 2015-2016 годов. Это могло бы стать новым прецедентом в истории индустриализации развивающихся стран, однако, по последним данным, в 2017 году рост выбросов снова возобновился. Если же сокращение выбросов все-таки произойдет, как обещает правительство Китая, это будет означать, что максимальный уровень загрязнения развивающимися странами достигнет только половины выбросов развитых стран за последние несколько десятилетий. И это еще один аргумент для инвесторов, почему развивающиеся и пограничные рынки могут составить серьезную конкуренцию развитым в ESG-инвестировании.

Пока инвестирование на основе ESG-критериев, возможно, не способно обеспечить существенно более высокие темпы роста при вложениях в акции и даже сколь-либо значимое преимущество при вложениях в облигации. Напротив, с 2018 года лучшие показатели демонстрируют фондовые рынки Катара и Израиля, стран с самыми низкими ESG-показателями среди развивающихся и развитых рынков соответственно. Однако все может измениться со временем по мере того, как все больше средств будет аккумулироваться в фондах, которые занимаются ESG-инвестированием. Но даже если прямая корреляция с приростом рыночной стоимости активов не появится, мы полагаем, что инвесторы смогут оценить те долгосрочные выгоды от улучшения ESG-показателей, которые станут возможными благодаря росту инвестиций в развивающиеся и пограничные рынки.

Источник

Биржа благородства: кому и зачем нужны высокоморальные инвестиции

Частные инвесторы все больше интересуются так называемыми социально ответственными инвестициями (socially responsible investing, SRI), которые направлены не только на получение прибыли, но и улучшение экологии и социальной среды. К такому выводу пришли в Институте устойчивого развития при банке Morgan Stanley на основании опроса 1 тыс. активных частных инвесторов из США, результаты которого были обнародованы 9 августа. Это исследование проводилось в феврале 2017 года, а его итоги эксперты сравнили с данными аналогичного опроса за 2015 год.

Как отмечают специалисты из Morgan Stanley, в этом году не менее 75% респондентов сообщили о том, что они заинтересованы в социально ответственном инвестировании либо применяют его стратегии в своих финансовых решениях. В 2015 году доля таких респондентов составляла 71%. Наибольший интерес к таким инвестициям был зафиксирован среди миллениалов — молодых инвесторов, родившихся в конце XX века, подчеркивается в исследовании. Среди них доля тех, кто активно интересуется подобными стратегиями либо применяет их, составила 86% против 84% в 2015 году. Из этого числа не менее 38% респондентов заявили о «крайне высоком интересе» к таким инвестициям, хотя в 2015 году доля таких инвесторов была на уровне 28%.

Согласно опросу, инвесторы выбирают SRI, поскольку они верят, что их инвестиционные решения могут повлиять на улучшение климатических условий (75% респондентов) и снижение уровня бедности в мире (84% респондентов). Тот факт, что наиболее активными адептами SRI являются миллениалы, опрошенные РБК эксперты объясняют просто: это поколение взрослело в обществе «благоденствия».

«В этот период — начало XXI века — качество жизни на Западе стали рассматривать как базовую доминанту, поскольку все прочие глобальные цели формально были объявлены достигнутыми. Это и позволяет миллениалам обращать внимание на фундаментальные ценности, связанные с качеством жизни, даже при инвестиционных решениях», — объясняет директор по инвестициям ИК «Универ Капитал» Дмитрий Александров.

Исполнительный директор УК «ФинЭкс Плюс» Владимир Крейндель добавляет, что миллениалы живут в довольно «сытое» время, и ценности, свойственные этому поколению, переносятся на рабочее место и применяются к инвестиционным портфелям. «Это вредно для результатов инвестирования, но, возможно, хорошо влияет на самооценку», — отмечает финансист.

Как это работает

Суть такого инвестирования проста. Инвестор, ориентирующийся на SRI, хочет не только получать доход, но и влиять на общество через свои вложения, объясняет начальник департамента торговых операций ИК «Фридом Финанс» Игорь Клюшнев. Для этого он покупает акции и облигации компаний, которые, по его мнению, работают на благо окружающей среды и общества. Например, ведут разработки в области «зеленой» энергетики, стараются минимизировать выбросы углекислого газа и загрязнение окружающей среды, регулярно перечисляют крупные суммы на гуманитарные проекты и благотворительность, строят больницы и хосписы и т.д.​

При этом такие компании совсем необязательно специализируются исключительно на полезной для общества деятельности. В состав многих фондов ответственных инвестиций входят бумаги таких эмитентов, как производитель гаджетов Apple, онлайн-гипермаркет Amazon.com и владелец поисковой системы Google Alphabet, просто потому, что у них есть отдельные проекты в сфере «зеленой» энергетики или благотворительности, отмечают опрошенные эксперты.

Отфильтровать подходящие активы инвестору помогают так называемые ESG-критерии (Environmental, Social и Governance), то есть экологический, социальный и управленческий критерии, рассказывает Дмитрий Александров. Принимая решение о том, вкладываться или нет в ту или иную компанию, инвестор оценивает ее на основании позитивного фильтра (компания удовлетворяет требованиям ESG) и отрицательного фильтра (принципы работы компании им противоречат).

При этом, если под экологическим и социальным критерием понимается работа компании на благо окружающей среде и обществу, то значение управленческого критерия несколько шире. Он подразумевает, что руководство компании проводит этичную корпоративную политику — не использует детский труд, не дискриминирует сотрудников по какому бы то ни было признаку, а также не оказывается вовлеченным в коррупционные скандалы.

«Если при анализе корпорации инвестор обнаружит в новостях, что менеджмент фирмы дает взятки, уходит от налогов или у него есть другие проблемы с законом, такой инвестор уйдет из этих активов», — приводит пример Игорь Клюшнев.

По его словам, ESG-факторы в самом деле могут значительно влиять на имидж компании и ее капитализацию. Так, в 2012 году золотодобывающая корпорация Barrick Gold (ABX) инвестировала в чилийский проект по добыче золота около $8 млрд. Спустя год власти обнаружили, что компания сливает производственные отходы в реку, из которой пьют местные жители. «Это вызвало бурную реакцию властей, и они оштрафовали проект на $16 млн. Вслед за этим стоимость акций ABX, которая в 2012 году составляла $42 за ценную бумагу, к концу 2013 года упала до уровня $16 за акцию», — рассказывает Клюшнев.

За другими примерами подобного влияния далеко ходить не надо. В сентябре 2015 года этический скандал разгорелся вокруг компании Volkswagen, которую обвинили в подтасовке данные о вредных выхлопах своих автомобилей. Тогда Агентство охраны окружающей среды США заявило, что германский автоконцерн нарушает закон о чистоте воздуха. На фоне этой новости и того факта, что компании грозил большой штраф, стоимость акций Volkswagen рухнула на 30% до минимальной отметки с 2010 года. В феврале 2017 года автоконцерн объявил, что сумма выплат для урегулирования конфликта из-за подтасовки данных составила $4,3 млрд.

За рубежом и в России

По данным организации Global Sustainable Investment Alliance, в период с 2014 года по 2016 год объем социально ответственных инвестиций в США вырос на 33% и достиг $8,7 трлн. «Из них примерно $2,6 трлн приходится на биржевые инвестиционные фонды (ETF), взаимные фонды, закрытые фонды и хедж-фонды, к которым приходят розничные клиенты», — рассказывает Владимир Крейндель.

В Европе объем таких инвестиций в период с 2014 по 2016 год вырос на 11% и составил $12 млрд. Из них 22% ($2,64 млрд) приходится на частных инвесторов, говорится в отчете Global Sustainable Investment Alliance.

Более половины глобальных инвестиций формально осуществляются на основе или с учетом принципов ESG, считает Дмитрий Александров. Среди стран-лидеров в этом сегменте он называет основные финансовые центры: США, Великобританию, Канаду и страны континентальной Европы. А вот Япония, Китай и Россия, по его мнению, находятся далеко не во главе подобных рейтингов. Мнение эксперта подтверждают и цифры: по данным Global Sustainable Investment Alliance на начало 2016 года, объем ESG-инвестиций в азиатских странах составил всего чуть более $500 млн. Статистика об объемах подобных инвестиций в России и вовсе не ведется.

Среди российских инвесторов стратегии ответственного инвестирования пока не пользуются популярностью, признают опрошенные РБК эксперты. Специализированных фондов, которые бы вкладывали деньги частных инвесторов в соответствии с ESG-принципами, в России не существует. Причина в том, что российские компании пока слабо соответствуют критериям ответственного инвестирования. «Перспективы развития ESG-инвестиций в России очень маленькие. Считается, что деятельность большей части всех российских компаний не является прозрачной, поэтому любая фирма имеет высокие риски по критериям ESG», — объясняет Клюшнев.

Например, управляющая компания Robeco из Нидерландов, занимающаяся ответственным инвестированием, в 2016 году исключила ГМК «Норильский никель» из списка компаний, чьи ценные бумаги доступны ее инвесторам.

Помимо несовершенства корпоративного управления и недостаточного внимания к экологическим проблемам, развитию социально ответственного инвестирования мешает и низкая диверсификация российского рынка — большая часть «голубых фишек» приходится на сырьевые компании, добавляет Владимир Крейндель. «Важным фактором остается и то, что население у нас в стране в принципе не ценит ESG-факторы», — подчеркивает эксперт.

Можно ли на этом заработать?

Основная причина, по которой инвесторов привлекают SRI-стратегии, — моральное удовлетворение от общественной пользы собственных вложений, убежден Дмитрий Александров. Также среди плюсов ответственных инвестиций эксперты называют минимальные риски возникновения проблем с законом и забастовок и отсутствие других связанных с ESG проблем.

Впрочем, как показывает динамика роста американских биржевых фондов, формируемых на базе социально ответственных компаний, «высокоморальные» инвестиции вполне могут быть доходными. Например, с начала 2017 года фонд iShares MSCI ACWI Low Carbon Target ETF, который включает в себя 1200 компаний, работающих на повышение энергоэффективности, вырос на 13%, а фонд iShares MSCI USA ESG Select (SUSA) (включает 112 американских компаний из разных отраслей, которые были отобраны по критериям ESG) подорожал на 11%. Для сравнения: индекс S&P 500 за этот же период вырос на 9,3%.

А вот инвестиций в отдельные акции на основе одних лишь критериев ESG лучше избегать, предупреждает Владимир Крейндель. Если портфели ETF включают в себя большое количество разных бумаг и являются хорошо диверсифицированными, то покупка отдельной бумаги без учета фундаментальных факторов чревата высокими рисками. К примеру, бумаги, входящие в фонд iShares MSCI USA ESG Select (SUSA), по отдельности показали очень разную динамику с начала года. Если акции разработчика вакцин для прививок Henry Schein подорожали за это время на 9%, а бумаги IT-корпорации Microsoft — на 17%, то котировки фармацевтического гиганта Gilead Sciences, наоборот, упали с января на 3%. Из этого следует, что, покупая отдельные бумаги, инвестор рискует заработать меньше, чем при вложении в биржевой фонд.

Инвестор, который ориентируется только на критерии ESG, при формировании портфеля будет систематически покупать переоцененные компании, соответствующие высокоморальным принципам, и исключать из портфеля недооцененных эмитентов с хорошим потенциалом роста, не отвечающим требованиям SRI, поясняет Крейндель. По его наблюдениям, участники рынка, покупающие исключительно акции социально ответственных компаний, в среднем получают более низкую доходность, чем при «обычных» инвестициях.

Игорь Клюшнев соглашается с такими выводами. «Инвестору в SRI приходится составлять портфель из ценных бумаг технологических компаний, потому что именно они пытаются создавать социально ответственный бизнес. И если технологический сектор начнет падать (как это случилось в середине июня), акции «зеленых» компаний упадут и пострадает весь портфель социально ответственного инвестора», — комментирует он.

Тем участникам рынка, которые все же захотят использовать критерии ESG при принятии финансовых решений, стоит делать это самостоятельно, а не доверять управляющим или частным советникам, говорит Александров. Поскольку высокоморальные критерии крайне субъективны, только сам инвестор сможет принять грамотное решение, используя при анализе те самые положительные и отрицательные фильтры социальной, экологической и управленческой полезности, объясняет он. Директор по стратегическому развитию УК «Альфа-Капитал» Вадим Логинов при этом советует ориентироваться только на инструменты пассивного инвестирования (индексные фонды, ETF) — это позволит минимизировать риски высокоморальных инвестиций.

Источник