ВОЕННЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ ЗА РОССИЮ И ЕЁ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ
Валентин Катасонов: нынешнее «импортозамещение» грозит оставить страну голодной  В своей предыдущей публикации «Россию душит сетевой вампир» я писал о системе сетевых торговых гигантов в России. Напомню основные положения моей статьи: |
— в Российской Федерации наблюдается процесс захвата розничной торговли гигантскими компаниями, имеющими свои подразделения по территории всей страны. Под их контролем находится сегодня большая часть розничного товарооборота, мелкие торговые предприятия вытесняются на обочину этого бизнеса и скоро совсем исчезнут;
— большинство компаний сетевой торговли находится в собственности иностранного капитала, что серьезно угрожает национальной безопасности России;
— между компаниями сетевой торговли идет ожесточенная конкуренция. Рано или поздно многие из них погибнут, останется несколько гигантов. Скорее всего, эти гиганты заключат картельное соглашение, которое приведет к тому, что они будут устанавливать монопольно высокие цены на товары, реализуемые в сетях розничной торговли;
— уже сегодня (еще до завершения процесса монополизации отрасли) сетевые гиганты установили диктат над российским товаропроизводителем.
По последнему пункту хотел бы продолжить разговор. Остановлюсь в первую очередь на той части розничной торговли, которая имеет дело с продовольственными товарами. Уже примерно три года, как наша власть в ответ на экономические санкции Запада объявила о встречных санкциях. Прежде всего, речь идет об ограничении или полном запрете импорта продовольственных товаров. Стали говорить об импортозамещении. Импортозамещение в части, касающейся продовольственных товаров, отразилось на ассортименте продукции, реализуемой в сетевых магазинах. Казалось бы, сетевые магазины (несмотря на доминирование иностранного капитала) косвенно стали участниками программы импортозамещения, процесса оживления российского сельского хозяйства.
Но тут не все так просто. Российский фермер, относящийся к разряду малого предпринимательства, дискриминируется торговыми гигантами. Сетевые торговые компании получают большую часть продовольственных товаров из следующих двух источников:
1) крупные и крупнейшие сельскохозяйственные предприятия;
2) крупные и крупнейшие предприятия пищевой промышленности.
Наши власти (да и большая часть СМИ) называют такие предприятия «российскими». Так ли это?
С формально-юридической точки зрения, некоторые являются действительно российскими, так как зарегистрированы в Российской Федерации. Но есть немало и таких, которые имеют регистрацию в офшорных юрисдикциях. А с точки зрения формы собственности, многие из них принадлежат иностранному капиталу.
Давайте попытаемся разобраться, насколько «российской» является наша пищевая промышленность? Наверное, стоит обратиться к такому источнику, как Росстат. Вот кое-какие общие сведения об отрасли, которая в классификаторе Росстата называется «Производство пищевых продуктов, включая напитки, и табака» (далее — «пищевая промышленность»). Росстат ведет раздельный учет малого бизнеса и предприятий среднего и крупного «калибра».
Общее количество организаций малого предпринимательства отрасли (на конец 2015 года) — 24,8 тысячи. В 2014 году обороты (продажи) этих организаций составили 482 млрд руб. Численность занятых (на конец 2014 года) — 284 тыс. человек.
А теперь о средних и крупных организациях пищевой промышленности. На конец 2015 года их было 2.899. При этом они имели 5045 территориально обособленных организации (отделения и филиалы). В 2014 году обороты (продажи) составили 4.352 млрд руб. Численность занятых (на конец 2014 года) — 884 тыс. человек.
Итак, мы видим, что львиная доля пищевой промышленности контролируется крупными и средними компаниями. На них в 2014 году пришлось 90% продаж (оборотов) отрасли. И это при том, что количество предприятий малого предпринимательства в 8,5 раз превышало число средних и крупных организаций. Средняя численность работников на предприятиях малого предпринимательства — 11 человек, а на предприятиях средних и крупных — 305 человек. Вот такие контрасты, которые свидетельствуют о высочайшей концентрации производства в пищевой промышленности РФ.
А кому же принадлежат крупные предприятия отрасли? Согласно тому же Росстату, в конце 2015 года суммарная величина уставных капиталов крупных организаций отрасли была равна 279,93 млрд руб. При этом на иностранных инвесторов пришлась сумма, равная 161,30 млрд руб. Получается, что доля иностранного капитала в пищевой промышленности России составила 57,7%. С учетом того, что в ряде предприятий отрасли иностранцы имеют не 100% уставного капитала, а несколько меньше (тем не менее, достаточную доля для того, чтобы контролировать предприятие), можно предположить, что не менее 2/3 пищевой промышленности России контролируются иностранным капиталом.
Правда, как свидетельствуют некоторые эксперты, часть иностранного капитала — это российские юридические и физические лица, зарегистрированные в офшорных юрисдикциях. Но, как говорится, «хрен редьки не слаще». Я уже писал о том, что владелец (бенефициар) офшорных компаний также мало заботиться об интересах России, как и «чисто» иностранный инвестор.
Массу интересной информации о засилье иностранного капитала читатели могут почерпнуть из публикации (обстоятельный обзор), которая называется «Кому принадлежит пищевая промышленность России».
Приведу лишь отдельные факты и обобщенные оценки из указанной публикации (ситуация по состоянию на 2014 год). По сектору пищевой промышленности «Производство мясных продуктов» отмечается, что производители, пользующиеся услугами офшоров, и «честные» (т.е. зарегистрированные в России) владельцы распределены примерно наполовину. В секторе «Производство маргарина и специальных жиров» предприятий с российскими учредителями и акционерами всего два: «Евдаковский МЖК» и «Иркутский МЖК». Производят они всего 8% общероссийского выпуска продукта. Остальные — либо уведены в офшоры, либо в «чистом виде» иностранный бизнес.
Сектор «Производство молочных продуктов» — преимущественно иностранцы или офшорные структуры.
В секторе «Консервированные продукты» флагманами являются Pepsi и Coca-Cola, которые производят более 42% российских консервов.
В секторе «Производство муки» превалируют офшорные компании, хотя в данном секторе имеются две государственные компании. Это исключение из правила, в других сегментах пищевой промышленности государством почти не пахнет.
Казалось бы, в секторе «Производство хлеба» должно присутствовать государство. Его тут не обнаружено, зато выявлена куча офшорных компаний.
Что касается сектора «Производство кондитерских изделий», то анализу были подвергнуты 11 компаний. Авторы делают следующее заключение: «Росимущество отсутствует среди собственников. Лишь две компании из 11 избежали поглощения иностранцами или ухода в офшоры — это довольно известные „Акконд“ и „Брянконфи“».
Для России особую значимость всегда имел такой сектор пищевой промышленности, как «Производство сахара». Вот каково заключение по этому сектору: «Основные игроки рынка — офшоры и французы (Сюкден)». Государство присутствует лишь в одном предприятии — «Разгуляй» (19,97% капитала принадлежит государственной корпорации «ВЭБ»), а на указанное предприятие в 2014 году пришлось 6% производства отечественного сахара.
В секторе «Производство безалкогольных напитков» ключевые позиции захватили «PepsiCo» и «Coca-Cola». Авторы обзора, основанного на изучении документации предприятий пищевой промышленности, отмечают, что на включенные в обзор предприятия приходится примерно 45% продукции отрасли. Из общего числа предприятий примерно 70% приходится на компании с иностранным или оффшорным участием.
Отдельно рассмотрен сектор «Производство алкогольной продукции и табачных изделий». На попавшие в обзор предприятия приходится в среднем 72% выпуска данных продуктов в России. 73% из них приходятся на компании с иностранным и оффшорным участием. Что же, обобщенные цифры обзора примерно совпадают с моими оценками присутствия иностранного и офшорного капитала в пищевой промышленности РФ.
Процитирую окончательное заключение указанного обзора: «…Офшоры и иностранные компании в отечественной пищевой промышленности — явление массовое. А государственная собственность — единична и мало влияет на отрасль».
Теперь попытаюсь сделать собственное заключение. Наш российский (без кавычек) фермер (сельскохозяйственный производитель), пытаясь реализовать свою продукцию, разбивает в кровь лоб о две двери. На одной написано «Розничная торговля», на другой: «Пищевая промышленность». Ключи от обеих дверей принадлежат иностранному или офшорному капиталу.
Впрочем, есть еще третьи ключи, которые также принадлежат нероссийскому капиталу. Речь идет крупных и крупнейших предприятиях аграрного сектора российской экономики. Но об этом в следующий раз.
Наши власти пытаются нас убедить, что в стране происходит импортозамещение. И особенно они гордятся достижениями в области продовольственного импортозамещения. Но это лукавое и очень для нас опасное «импортозамещение». Оно осуществляется руками и в интересах иностранного капитала, который изнутри захватил три стратегических плацдарма, определяющих продовольственную безопасность России — розничную торговлю, пищевую промышленность и аграрных сектор экономики.
Напомню, что совсем недавно президент Российской Федерации подписал указ (от 13 мая 2017 года) № 208 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года». Я уже выступал со своими комментариями по поводу указанной «Стратегии». Если сказать коротко: документ «ни о чем». Написан в мажорных тонах. Даже не понятно, зачем нам нужна такая «Стратегия», если у нас с экономической безопасностью все в порядке?
Вопросы о засилье иностранного капитала в российской экономике вообще не затронуты. А всю проблему продовольственной безопасности авторы доклада свели к импортозамещению. Но если импортозамещение будет и далее проводить иностранный капитал, то продовольственные угрозы для России могут еще более обостриться.
Источник
Инвестиции в пищевую промышленность: куда предпочитают вкладывать
Российская отрасль по производству и переработке пищевых продуктов на протяжении третьего десятка лет продолжает оставаться привлекательной для иностранных инвесторов по целому ряду причин:
Большой потенциал роста производственных мощностей (иногда даже просто недозагруженность производственных линий);
Большой рынок сбыта, открывающийся при грамотной маркетинговой компании; • Сравнительно низкий уровень оплаты труда работающим, относительно низкие операционные расходы; • Многие предприятия представляют из себя практически замкнутый производственный цикл от производства кормов до получения продуктов переработки;
Потенциально высокая маржинальность выпуска некоторых видов продукции (до сих пор остаются ниши для внедрения новых видов продуктов);
К наиболее успешным предприятиям, которые увеличивают свою капитализацию и продвигаются на рынке начинают активно проявлять интерес зарубежные инвесторы. Например, в настоящее время тайская компания Charoen Pokphand Group — CP Foods участвует в переговорах о покупке Останкинского мясопререрабатывающего комбината, уже озвучена предварительная стоимость предприятия. Как именно ОМПК войдет в состав СP Group неизвестно, но группа компаний «Останкино» — одна из крупнейших не только по переработке, но и по выработке мяса свинины. По данным Мособлстата на долю ЗАО «Тропарево» (входит в состав группы Останкино) приходится до 70% всего мяса свинины, производимого на территории Ленинградской и Московской областей. Азиатская компания серьезно заинтересована в Российском рынке, а также рассчитывает проводить экспорт продукции на рынки азиатско-тихоокеанского региона: в 2015 компания купила 2 птицефабрики под С-Петербургом (потратив на это порядка 675 млн долларов), а также проинвестировала строительство корпусов по выращиванию КРС для производства молока под Рязанью (вложив около одного млрд долларов).
Сегодня, рассматривая вопрос о приобретении доли или компании целиком инвесторы должны учитывать множество факторов: если бизнес-модель будет строиться вокруг брендированного товара, нужна оптимальная логистическая цепочка, доступ к Европейской части рынка России с развитой сетью реализации. Для других вариантов производства будет важнее сырьевая база; тогда размещение предприятия может смещаться от мегаполисов к периферии. Но, в любом случае, Европейская часть территории страны остается наиболее привлекательной по сравнению с другими регионами:
- По причине развитости федеральных сетей реализации продуктов (Магнит, X5 Retail Group и др.);
- Наличия большого рынка сбыта;
- Наличия развитой инфраструктуры в целом и транспортной доступности в частности.
Другие наиболее интересные территории для инвестирования: за Уралом, а точнее — Екатеринбург, Новосибирск, Челябинск и другие города-хабы, создающие между собой крупную, экономически перспективную зону с развитой инфраструктурой. Также эти площадки могут рассматриваться в качестве потенциальных территорий для расширения и увеличения эффективности производства при наличии головного предприятия в центральной части страны. Дальневосточный регион, по причинам географической близости, очень интересует инвесторов из Азиатско-Тихоокеанского региона. Тем более что там активно ведется работа по организации свободной экономической зоны с налоговыми преференциями.
Сегодня компании, принимающие решение о размещении капиталов в том или ином регионе, первостепенное значение уделяют в том числе наличию благоприятного климата по налогообложению, прохождению административных процедур и снижению бюрократических проволочек. Инвесторы хотят максимально точно просчитать потенциальную отдачу от финансовых вложений и период окупаемости. И в России лидерами по инвестиционному комфорту считаются:
- Калужская область
- Белгородская область
- Респ. Татарстан
Далее в списке фигурируют Тамбовская, Ульяновская, Костромская область и Краснодарский край. Последние в десятке лидеров — Ростовская и Тульская области, а также Чувашская Республика.
Источник