Фонд прямых инвестиций стартапов

Фонд прямых инвестиций (PEF) — что это такое? Как устроен? Виды фондов

Инвестиции в стартапы связаны с рисками , так как по статистике прибыльным оказывается в лучше случае один проект из десяти. Получить прибыль помогает диверсификация. Но частный инвестор даже с большим капиталом вряд ли может достойно произвести диверсификацию, да и не факт, что его вложения окажутся удачными. Поэтому проще вложить средства в фонд прямых инвестиций – капиталом пайщиков будут управлять профессиональные трейдеры , у которых шансов на удачные инвестиции на порядок выше.

Что такое фонд прямых инвестиций?

Фонд прямых инвестиций, а также PEF ( Private Equity Fund) — это что-то среднее между традиционными ПИФами и венчурными фондами . По российской классификации он относится к числу закрытых паевых инвестиционных фондов, так как предполагает коллективное инвестирование в ценные бумаги, причем паи могут приобретать только квалифицированные инвесторы .

В отличие от классических ПИФов, PEF вкладывает средства в акции компаний, которые пока не вышли на IPO , т.е. совершает инвестиции во внебиржевой рынок. Помимо акций, паевой фонд прямых инвестиций может вкладывать средства:

• в облигации непубличных компаний;
• в векселя, расписки и другие долговые расписки компаний;
• паи и акции других фондов, инвестирующих в стартапы.

Конкретная структура активов расписывается в инвестиционной декларации – документе, который определяет инвестиционную стратегию фонда.

С венчурными фондами PEF роднят принципы вложения средств. Если классические ПИФы инвестируют в акции и облигации, находящиеся в обращении на вторичном рынке (т.е. бирже), то фонды прямых инвестиций вкладывают средства напрямую в компании (отсюда и название).

Формы инвестиций бывают разные:

• прямое участие в капитале (приобретение доли);
• покупка долговых бумаг;
• выкуп акций.

Основная цель инвестирования в фонды прямых инвестиций – вывод компании на более высокий уровень (например, на IPO ) с дальнейшей продажей доли или долга . Конечно, выход на биржу – довольно амбициозная цель, и большинство проектов фонд просто доводит до окупаемости и получения стабильной прибыли, а затем перепродает.

Вложения в фонды прямых инвестиций подразумевают достаточно длительный срок участия – в среднем от 5 до 7 лет.

Как устроен фонд прямых инвестиций?

Технически в плане организации инвестиционный фонд прямых инвестиций – это обыкновенное ООО, создаваемое на определенный срок (пока будут работать вложения). В его структуру входят:

• управляющий партнер – физическое или юридическое лицо, которое занимается непосредственно вложением средств;
• ограниченные партнеры – это инвесторы, которые участвуют в капитале фонда.

В роли инвесторов могут выступать не только частные лица, но и другие венчурные и хедж-фонды, банки, управляющие компании, страховые компании, НПФ и т.д. Они приобретают паи, стоимость которых рассчитывается по простой формуле:

• цена пая = активы фонда / число паев.

Очевидно, чем больше стоимость активов фонда, тем дороже стоит пай.

В большинстве случае фонды прямых инвестиций – закрытые, т.е. их паи не обращаются на биржевом рынке и недоступны в прямой продаже, как паи открытых фондов. Погашение паев производится только после расформирования фонда, а не в произвольный период времени.

Фонд прямых инвестиций работает как типичная управляющая компания. Управляющий партнер ищет перспективные стартапы, выбирает форму сотрудничества и вкладывает в компании деньги.

В соответствии с законодательством, доля одного инвестора в PEF не может превышать 10% от общей стоимости активов, а также в один проект не может быть вложено более 10% капитала.

Некоторые фонды работают не напрямую со стартапами, а через портфельные компании – т.е. другие венчурные фонды. Дело в том, что порог входа в венчурные инвестиции довольно высок для отдельно взятого инвестора, а вот в ходе коллективного инвестирования нужную сумму собрать проще.

Виды фондов прямых инвестиций

В мире PEF принято подразделять на три категории:

• Фонды, проводящие выкуп компаний (Buyout funds). Специализируются на непосредственном участии в капитале компании, выкупая доли или контрольный пакет акций, а впоследствии перепродают свой пакет. В США таких фондов порядка 50% общего венчурного рынка, в России так производятся порядка 5% всех сделок.
• Фонды роста(Growth capital funds). Инвестируют в молодые компании на разной стадии развития, главным образом, путем предоставления займов или выкупа долговых бумаг. Выводят компании на более широкие рынки. Контроль за фирмой остается у начальных собственников. Таких фондов в России – абсолютное большинство.
• Венчурные фонды(Venture funds). Вкладывают средства в стартапы, находящиеся на самом начальном этапе развития.

Также фонды прямых инвестиций можно разделить на частные и государственные, отечественные и иностранные. Большинство фондов в РФ – частные и созданные с участием иностранного капитала. Единственный государственный фонд – Российский фонд прямых инвестиций (РПФИ).

Куда вкладывает PEF?

Выбор объектов для вложения средств осуществляется по разным принципам, в том числе по оценочным методикам и на основе инсайдерской информации. Некоторые фонды создаются для вложения в конкретный заранее определенный пул проектов. Наиболее распространенные стратегии:

• скупка залоговых активов по сниженной цене;
• приобретение бизнеса на грани банкротства с выводом на рентабельность;
• вложение в стартапы перед резким рывком;
• покупка недооцененных по мультипликаторам компаний;
• слияние нескольких бизнесов в один;
• вход на нишевой рынок, неинтересный крупным инвесторам.

За свою работу управляющий партнер получает вознаграждение, которое обычно состоит из двух частей: фиксированного, которое выплачивается в любом случае, и переменного, размер которого зависит от эффективности работы. Если фонд работает в убыток, то управляющий получит деньги только за счет «фикса».

Кто может инвестировать?

В России деятельность закрытых паевых фондов прямых инвестиций регулируется Федеральным законом №156-ФЗ «Об инвестиционных фондах», а именно разделом «ПИФы для квалифицированных инвесторов».

Как и во все закрытые ПИФы, в PEF, зарегистрированные на территории РФ, могут вкладывать средств только квалифицированные инвесторы. Простым физическим лицам и начинающим инвесторам на этот рынок вход фактически запрещен, и непроста. Без должной подготовки и опыта оценить перспективы того или иного фонда очень сложно, и можно наделать ошибок.

К тому же порог входа в фонды прямых инвестиций обычно начинается от нескольких сотен тысяч, а то и миллионов рублей – такая сумма, понятно дело, отсутствует у большинства россиян.

На Западе фонды прямых инвестиций приравнены к венчурным. Вложения в них могут производить также, как и в России, только квалифицированные инвесторы.

Фонды прямых инвестиций в России

В России фондов прямых инвестиций не так много, если сравнивать с более развитыми в экономическом плане странами. Кроме того, их деятельность более зарегулирована, если сравнивать с законодательством США и Европы. Открыть и управлять венчурными и хеджевыми фондами за рубежом намного проще, чем в РФ. Поэтому многие фонды, работающие на территории России, на самом деле имеют иностранную «прописку» и иностранных инвесторов в качестве основных.

Наиболее крупные российские фонды прямых инвестиций:

• Baring Vostok Capital Partners – один из старейших частных фондов прямых инвестиций, под управлением которого находится более 3,7 млрд долларов;
• United Capital Partners ;
• Alfa Capital Partners;
• Russia Partners ;
• Delta Private Equity Partners;
• Mint Capital;
• Troika Capital Partners ;
• Runa Capital .

Эта индустрия пока находится в стадии развития. Ежегодно появляется большое количество частных фондов, многие из которых создаются для финансирования одного ключевого или ряда мелких, но объединенных по одному признаку, проектов. Например, частные венчурные фонды создаются при предприятиях для развития нового производства, чтобы воспользоваться налоговыми льготами.

В 2011 году был создан государственный Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ), который играет ключевую роль в привлечении прямых инвестиций в экономику нашей страны. Под его управлением находится более 10 млрд долларов. Среди реализованных фондом проектов – ГК «Дитя и мать», Герофарм, сеть кинотеатров «Каро», строительство ЦКАД 3 и 4, железнодорожного моста между РФ и Китаем, малых ГЭС в Карелии, возведение завода Сибур. Также фонд реализует совместные проекты с Магнитом, Полюсом, Алросой, Газпром нефтью, Лентой, участвует в развитии Московской биржи и биржи металлов.

Автор: Вадим Бон

Инвестор, предприниматель, трейдер, автор и создатель финансового блога internetboss.ru

«Занимайтесь любимым делом — только так можно стать богатым».

Источник

Сбербанк и РВК создадут фонд для инвестиций в стартапы

«Сбер» и «Российская Венчурная Компания» создадут фонд для развития технологических и наукоёмких стартапов — как российских, так и зарубежных, которые планируют выходить на отечественный рынок. По словам Германа Грефа, это делается в рамках реформы институтов развития. Чтобы финансировать стартапы, фонд планирует привлекать международных партнеров Российского Фонда Прямых Инвестиций (РФПИ) и экосистему Сбербанка.

Общее финансирование фонда составит 100 млн долларов. Как говорит Греф, раньше малый инновационный бизнес в России не мог получить такую поддержку. Создатели фонда вместе с РФПИ планируют сформировать в России культуру технологичного предпринимательства, чтобы выращивать конкурентоспособные на международном рынке стартапы-«единороги».

О реформе институтов развития правительство сообщило в конце прошлого ноября. Она подразумевала следующее:

Запуск инвестиционного блока на базе ВЭБ. В него войдут Корпорация МСП, Российский экспортный центр, Агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, «Роснано», «Сколково» и еще три фонда.

Распределение функций восьми ликвидируемых организаций между ВЭБом и министерствами.

Укрупнение некоторых институтов через слияние.

Сохранение ключевых госкомпаний: «Ростеха», «Роскосмоса», «Росатома», Росавтодора, Россельхозбанка и других.

В итоге государство хочет избавиться от пересечений в функциях госорганизаций и фондов с властью и коммерческими компаниями. Стратегии, в рамках которых эти органы работали раньше, теперь будут увязаны с целями национального развития страны.

Осенью прошлого года Фонд развития интернет-инициатив начал инвестировать в российские стартапы за рубежом. Деньги на развитие бизнеса могут получить иностранные компании, хотя бы половина акций которых принадлежит россиянам. Рассчитывать на помощь могут и отечественные стартапы, выходящие на зарубежные рынки.

Также в прошлом году Минэкономики объявило, что собирается запустить госреестр о деятельности IT-стартапов. На его основе планировали принимать решения о господдержке и отслеживать её эффективность.

Источник

Где взять деньги: 20 лучших венчурных фондов в России H&F оценил фонды, инвестирующие в отечественные стартапы, с точки зрения предпринимателя.

то делает стартап конкурентоспособным? Резкий рост аудитории, постоянное внедрение ноу-хау, заставляющих

конкурентов догонять вас. Вечно затягивать шнурки не будешь, и однажды стартап начинает охоту за инвесторами (часто не подозревая, что сам стал объектом интереса). H&F составил рейтинг венчурных фондов — для тех, кому нужны средства на рост. Для отбора лучших мы взяли критерии, близкие каждому предпринимателю.

Итак, каждый стартап желает знать, где поднять денег побольше, а долю отдать поменьше, и чтобы инвестор не лез в управление, не сажал в свой офис (инкубатор), помогал полезным советом, делился опытом и поместил проект в одно портфолио с классными быстрорастущими компаниями.

Исходя из этого, мы оценивали венчурных капиталистов по следующим критериям. Во-первых, количество российских стартапов, в которые фонд вложился. Во-вторых, объём средств, которые фонд инвестировал и готов инвестировать. В-третьих, средняя доля в подопечных стартапах. В-четвёртых, темпы роста стоимости портфельных компаний. В зависимости от показателей за каждый из четырёх пунктов начислялось больше или меньше баллов.

Мы сразу отсеяли частных инвесторов, инкубаторы
и фонды, которые совершили менее трёх инвестиций
в российские компании. Также в рейтинг не попали фонды, существующие менее двух лет.

Если мы где-то ошиблись, поправьте нас с фактами
в руках. Как говорится, in God we trust, all others bring data.

Едва ли не единственный фонд, основанный серийным российским предпринимателем и вкладывающийся в отечественные стартапы. Сергей Белоусов вывел на рынок бренд бытовой техники Rolsen, создал Parallels, крупнейшую в мире платформу для предоставления облачных сервисов. В успехе Runa сильна маркетинговая составляющая: например, подопечные Белоусова выиграли конкурс стартапов в России от The Next Web во многом потому, что фонд зазвал голосовать за них толпы своих друзей. Скандальный ролик со сценами секса doggy style, где стартапер, не отвлекаясь, кодит на ноутбуке, вызвал негодование феминисток и эстетов, но своё дело сделал — Runa прогремела на TechCrunch.

Подробнее об особенностях Runa Capital читайте здесь. Фонд берёт долю от 20% до 40%; инвестирует до $10 млн. Самые громкие стартапы — Nginx, Jelastic, LinguaLeo.

В отличие от Сергея Белоусова бывший торговец джипами из Мурманска Игорь Мацанюк не выводил на глобальную арену продукты или технологии. Переехав в Москву, он выстроил игровой холдинг Astrum на основе собственной компании IT Territory и продал его Mail.ru Group, выручив в сумме $110 млн. У Мацанюка опытные партнёры из звёздного состава DST Юрия Мильнера — Михаил Винчель (вложил $75 млн) и Григорий Фингер (председатель совета директоров).

IMI.VC, пожалуй, единственный фонд, сфокусировавшийся на медиа — играх, социальных приложениях, потребительских сервисах. По словам подопечных, Мацанюк и команда сильны в этих областях, но иногда чрезмерно жёстко влезают в управление. Проекты IMI.VC, которые стали глобальными, — Narr8, Game Insight. Фонд берёт до 40% в стартапах на ранней стадии, инвестирует до миллиона долларов.

Основатель фонда Леонид Богуславский — человек с богатой биографией. В 90-х годах он создал системного интегратора LVS и продал его компании Pricewaterhouse. Затем открыл фонд ru-Net и проинвестировал, например, в «Яндекс» и Ozon. Дальше последовала череда приключений, описанных журналом Forbes. Его нынешний фонд для компаний ранней стадии ru-Net Ventures уже проинвестировал $80 млн и в течение 2013-2014 годов планирует вложить ещё $100 млн. Как правило, Богуславский берёт 30-35% компании. Средняя внутренняя норма доходности в год — 45%. Фонд инвестировал в сервис доставки еды Deliveryhero.ru, в платформу Made.com, соединяющую производителей мебели и покупателей, в B2B-сервис Tradeshift, выставляющий счета.

Богуславский подчёркивает, что команда стартапа не только должна быть сильной, — её философия бизнеса должна совпадать с философией инвестора. «Богуславский — человек-оркестр, всё делает сам, считает себя не столько финансовым инвестором, сколько предпринимателем, — пояснил H&F предприниматель, сталкивавшийся с ru-Net. — Может навязывать свой вектор развития команде, глубоко вмешиваться в операционные решения. Умный, жёсткий, прагматичный, циничный. Много ездит по миру, смотрит на развитие интернета на разных рынках, много знает». Компании, в которые инвестировал ru-Net Ventures, получают консультации создателей крупных международных сетей. Часто знаменитые CEO посещают офисы российских стартапов.

Серьёзная экспертиза в е-commerce, помощь с продвижением, B2B-связями, поиском партнёров — так описывают подопечные фонда преимущества, связывая их с личностью основателя, Эдуардом Шендеровичем. Впрочем, не все подопечные успешны: геолокационный сервис AlterGeo несколько раз фактически перезапускали, меняли СЕО, но на данный момент пациент скорее мёртв, чем жив.

Конкуренты ругали другой одиозный стартап портфолио Kite — Ostrovok.ru — за непомерные издержки (100 000 рублей каждому разработчику на гаджеты и т.п.), а также cтранные методы продвижения. Впрочем, компания выдержала атаку и осталась на плаву. Самые громкие инвестиции команды Шендеровича — ZeptoLab, Ostrovok.ru, Trends Brands. Фонд берёт от 3% до 30%, готов вкладывать в понравившиеся проекты до $10 млн.

Немецкий фонд e.ventures, существующий с 1998 года, давно и активно работает с Россией. Он вкладывался в спортивный онлайн-гипермаркет Heverest.ru, поставщика серверных решений Nginx, сайт знакомств «Теамо», русский аналог Pinterest — Pin me и т.д. Впечатляющий объём фонда — $750 млн. Одна компания получает от $100 000 до $10 млн. Доли — от 10% до 49%. Решения, как правило, принимаются долго, зато активы быстро растут в цене.

Как вспоминает основатель Ecwid Руслан Фазлыев, на его компанию фонд вышел самостоятельно, но сотрудничества не получилось. Инвесторов отпугнул составленный на коленке бизнес-план. «Наш дизайнер, кандидат физических наук, построил сложную математическую модель для финансового прогнозирования, — вспоминает Фазлыев. — Фонд не увидел понятных цифр в Excel и отказался инвестировать. Но я не расстроился, потому что инвесторы навели на правильные метрики — систему измерений бизнес-показателей и KPI».

История ABRT началась в 2006 году, когда предприниматели Андрей Баронов и Ратмир Тимашев продали Aelita Software за $115 млн калифорнийской Quest Software. Работая над новой компанией, Veeam Software, они начали инвестировать в стартапы вместе с примкнувшим к ним Николаем Митюшиным. Самые заметные инвестиции — Acronis, KupiVIP, в меньшей степени — Oktogo.ru. Вкладывает на посевной стадии до $4 млн, забирая долю в 20-35%; на стадии взлёта, соответственно, до $15 млн и 15-30%.

«Если предприниматели делают софт для бизнеса, B2B, то действительно „умные“ деньги они могут поднять либо у Runa, либо у ABRT, — рассказал H&F менеджер, поработавший в нескольких венчурных фондах. — Второй фокус инвестирования — это потребительский интернет. Сделки делают вместе с Mangrove, инвестируют в отношении 1 к 3-4. В это направление Андрей с Ратмиром вовлечены слабо и являются скорее финансовыми инвесторами, используя мощный рычаг в виде Mangrove. Вместе они представляют собой один из немногих синдикатов, который на посевной стадии не боится вкладывать $2-3 млн за 30-35% в компании».

Люксембургский фонд Mangrove Capital Partners прославился историей со Skype. Вложив в 2003 году $1,9 млн, через два года фонд заработал на стартапе $180 млн. Впрочем, первые российские инвестиции Mangrove не назовёшь успешными: развитие поисковика Quintura было заморожено, а агентство EnterMedia, размещавшее рекламу в играх, закрылось. Это не остановило фонд: в портфеле появились клуб распродаж одежды KupiVIP, туристический сервис Oktogo.ru, производитель игр Drimmi и интернет-мебельный HomeMe. В год фонд рассматривает около 350 заявок из России, но инвестирует в одну компанию, вкладывая около $1 млн и получая 25-30%. Негусто, если учесть, что под управлением Mangrove — $500 млн, а российский партнёр есть (см. ABRT).

Партнёр фонда Дэвид Варокье, отвечающий за российские проекты, не ограничивается участием в советах директоров и встречается с компаниями раз в три недели. «Mangrove был в нашем списке потенциальных инвесторов первым, — рассказывала гендиректор Oktogo.ru Марина Колесник. — Они сфокусированы на интернет-рынке, в Mangrove понимают сложности стартапов, помогают компаниям выстаивать стратегию развития, направляют, предостерегают. Мы сразу нашли общий язык, так как были готовы учиться и искали именно „умные“ деньги». Кстати, Oktogo.ru стал первой компанией в глобальном портфеле Mangrove, которой руководит женщина.

Основан в 2008 году предпринимателями Александром Галицким и Петром Лукьяновым (второй после конфликта больше не участвует в фонде). Объём фонда — $72 млн. Almaz рассчитывает на 10-40% в компании. Галицкий имеет хорошую репутацию не только на российском рынке, но есть вопросы к его команде. Предприниматель, имевший дело с Almaz Capital, сформулировал их так: «Сам Саша — компетентный и известный человек, но реальную работу с предпринимателями ведут его сотрудники. Задают странные вопросы, не вникают глубоко в тему. За пределами чисто технологических проектов успешных сделок у них мало».

Сооснователь софтверной компании Jelastic, в которую инвестировал Almaz, Руслан Синицкий подчёркивает, что фонд отслеживает перспективные бизнес-идеи ещё на посевной стадии: «Галицкий был одним из первых, кто делал ревью нашего проекта ещё на этапе прототипирования. Он хорошо понимает то, чем мы занимаемся, имеет большой опыт и связи в IT-мире». В числе успешных вложений Almaz — Jelastic, Flirtic, Alawar.

Наиболее близкий малому бизнесу фонд из «куста» Российской венчурной компании. Имеет характерные для госорганизации особенности: достаточно бумажной волокиты и зарегулированность (можно догадаться по сайту). H&F известен случай, когда ещё на этапе знакомства фонд прислал столько документации о своих внутренних процедурах, что стартап решил не тратить время на анализ этого сложного текста. Зато если вы делаете бизнес на основе последних научных открытий, вам, возможно, сюда.

Фонд берёт 25% в стартапе. В управление не сильно вмешивается, но сильной экспертизы и лёгкого отчёта ждать не приходится. Следует учитывать, что инвестирует только с «венчурным партнёром». Примеры инвестиций: Wobot, «Керамические трансформаторы», «Мембранные технологии».

Этот французский фонд заходил в Россию осторожно. Первые вложения — Pixonic, Oktogo, WomanJournal — инвесторы делали с партнёрами, в первых двух случаях — российскими. Месяц назад они вложили $3 млн в четвёртую компанию — магазин одежды Trends Brands. Ventech разбирается почти во всех видах заработка в интернете, помогает подопечным с международными связями. На интересные стартапы выходят сами.

«[Партнёр фонда] Ален Каффи выступал на совете директоров по делу, предлагал интересные ходы, делился инсайдом по аналогичным венчурным проектам, никаких претензий к нему не было», — сказал H&F бывший топ-менеджер WomanJournal. Обычно Ventech берёт миноритарный пакет — до 10%, вкладывает несколько миллионов долларов.

Фонд зашёл всего в три российских проекта — сайт уличной моды Looksima, сервис коллективных скидок Shopogoliq.ru, социальную сеть для бизнеса Connect2me. Доля, которую просит Vesna, как правило, не превышает 30%. «Мы стараемся сохранить комфорт и мотивацию для основателей, — говорит управляющий партнёр фонда Сергей Четвериков. — Конечно же, защищаем интересы инвесторов, но если уж говорим „да“ и входим в сделку, значит, мы в одной лодке».

Особенностью фонда, по словам директора Shopogoliq.ru Никиты Халявина, является то, что он не сильно вмешивается в работу подопечных, не пытается «порулить» проектом. «Vesna меня ни разу не обманывала, не подставляла, не пыталась захватить компанию, — говорит он. — В конце прошлого года я привёл к ним в портфель ещё одну компанию, о которой вы скоро узнаете».

Фонд Intel Capital существует с 1991 года и инвестирует в технологические компании по всему миру. С момента основания он проинвестировал более $10 млрд. Ежегодно на стартапы выделяется около $400 млн. Intel всегда приобретает миноритарные доли. Как говорит глава Intel Capital в России Игорь Табер, фонд может делать и небольшие вложения до $1 млн, и — в исключительных случаях — $1 млрд. В России фонд присутствует с 2002 года, но пока его деятельность трудно назвать бурной.

Небольшой всплеск интереса к российским компаниям был в 2012 году — проведено четыре сделки. Правда, компании, привлёкшие инвестиции, нельзя назвать стартапами в полной мере. Это, например, Sapato и KupiVIP. Предприниматели, работавшие с Intel Capital, делятся противоречивыми впечатлениями от него: «Известное имя, международные связи — да; но в России у него слабая команда».

Фонд основан в 2008 году Евгением Гордеевым, объём фонда по данным на июнь 2012 года — $2,5 млн, большая часть средств уже инвестирована. Изначально Russian Ventures создавался как клубный фонд. Гордеев с 1997 года в IT индустрии и уверен, что лучше других понимает логику её развития в России. Вместо того чтобы бездумно копировать китайские и западные проекты, он выбирает из стартапов более подходящие для отечественного климата, адаптирует концепцию, находит команду и создаёт компанию, в которую уже вкладывает деньги. По такому принципу созданы рекламная сеть Okeo, сообщество Ogorod и другие проекты.

С 2011 года Гордеев развивает ещё одно направление — инвестирует в идеи и проекты на стадии прототипа, выкупая долю в 15-20% за $35 000-$500 000. Таких компаний в портфеле фонда образовалось уже 25, среди них, к примеру, стартап Pluso.ru — кнопки для распространения контента в соцсетях. Гордеев известен тем, что быстро принимает решение, вкладываться ли в тот или иной проект: ему достаточно получаса.

Фонд объёмом в $10 млн создан выпускником бизнес-школы «Сколково» Виталием Полехиным в 2009 году. В портфеле сейчас три проекта, в их числе — Printio, онлайн-платформа для создания дизайна для футболок, кружек и других мелочей. Сделка по четвёртому стартапу — инвестиции в компанию BioFoodLab, производителя энергобатончиков, — должна состояться в апреле.

«Я с фондами не сотрудничаю!» — говорит глава компании «Кнопка жизни» Дмитрий Юрченко. Его проект, кнопка срочного вызова, размещённая на телефоне Just5, рассчитан на пожилых людей, которым сложно пользоваться мобильными телефонами. В «Кнопку жизни» Venture Angels вложился прошлым летом. Стороны не раскрывают сумму и размер доли, Юрченко лишь отмечает — это совсем небольшая доля, даже не блокирующий пакет, и поясняет свою первую реакцию: «Для меня Venture Angels не фонд, а лично Виталик».

Полехин может поделиться с компаниями не только деньгами. Он владеет международной компанией QUMO, производителем потребительской портативной электроники. QUMO основана в 2002 году в Гонконге. У Полехина много крепких связей и контактов с предпринимателями азиатского региона и российскими розничными сетями.

Скандинавский фонд Mint Capital основан в 2000 году. До этого основатели фонда Ульф Перссон и Фредрик Экман работали в «в известных западных корпорациях и финансовых учреждениях, занимаясь инвестированием, управлением и построением в России бизнеса по западным корпоративным стандартам». Общий размер фондов Mint — $150 млн. В одну компанию вкладывают от $2 млн и рассчитывают на долю до 49%.

Фонд проинвестировал в компанию ABBYY, производящую электронные словари, в самом начале её пути, а также в медиакомпанию Gameland и платёжный сервис «Элекснет». CEO «Элекснета» Юрий Локотцов рассказал H&F, что фонд весьма активен: «Участвует в управлении компании на уровне совета директоров, при этом по своей компетенции обладает правом назначать финансового контролёра и финансового директора». Локотцов также подчеркнул, что фонд небольшой и это скорее плюс. В этом случае у инвесторов есть время, чтобы разобраться в проблемах и перспективах каждого стартапа.

Фонд IT-компании Softline объёмом $20 млн начал работу в 2008 году. Сейчас в его портфеле 13 проектов. Это разработчик программ удалённого обучения «Мираполис», облачный хостер ActiveCloud, интернет-магазин подарочных сертификатов Daripodarki, агрегатор интернет-магазинов Magazinga, сервис электронных рассылок Client24 и другие.

Создатель платформы Ecwid Руслан Фазлыев остался доволен общением с представителями фонда. «Они не теряют время, очень быстро работают — это большой плюс», — говорит он. Но несмотря на это, сотрудничество не сложилось: Softline Venture Partners ориентируется на российский рынок, а Ecwid — на Запад. Среди активов фонда нет проектов, поражающих ростом аудитории, выручки и, в конечном счёте, капитализации.

«Обычный фонд ранних стадий, но первый в России», — характеризует Addventure II основатель и инвестдиректор Елена Масолова. Масолова прославилась тем, что, увидев рост популярности купонаторов, за считаные недели создала русский аналог Groupon и продала его этой же компании. Свой фонд объёмом $530 000 она запустила в 2009 году. Пять портфельных компаний должны были отчитываться о своей деятельности еженедельно. Фонд покупал в среднем 25% в компании за $50 000. Такое микровложение в интернет-магазин InSales принесло Addventure $180 000. Рост других активов не так очевиден, но, по оценке Масоловой, их стоимость сейчас составляет $3,53 млн (+606%).

Основатель проекта для родителей minibanda.ru Алексей Завьялов познакомился с Масоловой на StartupPoint в 2009 году. «Мы предполагали, что родители, которые ведут у нас на сайте дневники, будут заказывать печать этих дневников в виде красивых альбомов. Addventure проект понравился, и вскоре они проинвестировали $50 000, получив 15%», — говорит Завьялов. Через несколько месяцев стало понятно, что эта модель не работает, и minibanda.ru стал развиваться как медийный проект, пытаясь продавать рекламу. Первое время люди из фонда помогали Завьялову контактами и советами, проводили встречи с экспертами и инвесторами, но в последнее время контакты с Addventure редки.

Этот фонд основали Андрей Казаков, Владислав Свиблов, Евгений Левин и Джон Ждановски. Объём — $10 млн. Одна компания может рассчитывать на $100 000-$1 млн за долю в 25-33%. Фонд инвестировал в KodSkidki.ru, облачную платформу для Java-приложений Jelastic, сервис для организации рабочих задач Yam Labs.

Глава Jelastic Руслан Синицкий сотрудничеством доволен: «Андрей Казаков очень активный и всегда старается помочь чем может. Фонд полностью соблюдает договорённости. Практически каждый инвестор желает иметь возможность влиять на ход развития событий, пытаясь минимизировать риски, но Foresight пока не сильно вмешивается в управление компанией. Что будет дальше — поживём —узнаем».

Фонд существует с 2011 года и несмотря на небольшой объём ($20 млн) активно инвестирует в компании, находящиеся на ранней стадии. Prostor профинансировал образовательную платформу Дневник.ру, медицинский ресурс Vita Portal, сервис для покупки автомобилей Car-fin.ru и другие проекты. Фонд почти никогда не раскрывает точный объём инвестиций, но, как правило, выделяет на один проект $1-5 млн, забирая долю от 25% до 49%.

«Prostor — из тех фондов, которые могут разглядеть потенциал компании на самой ранней стадии. Так было с нами, — рассказал H&F основатель Дневник.ру Гавриил Леви. — Фонд не переходит за рамки договорённостей и весьма корректно участвует в делах компании. Помогает советами и информацией. Мне нравятся еженедельные рассылки c обзором рынка, которые они делают: можно не следить за новостями и оставаться в курсе». Впрочем, по информации «Цукерберг Позвонит», у Prostor Capital не всё так просто. Анонимный предприниматель прислал в издание письмо, в котором говорилось об условиях финансирования. Согласно этому письму, предполагался переход доли от компании к акселератору GTI, при этом в руках инвесторов постепенно оказывалось 50% компании вместо первоначальных 15%.

«Ценность инвестора — не в его чековой книжке, а в „умных“ деньгах, его опыте и контактах, которые помогают начинающим компаниям открывать двери к первым клиентам и партнёрам», — так учит стартаперов «фонд бизнес-ангелов» Addventure I. Эта организация, возглавляемая всё той же Еленой Масоловой, стартовала летом 2008 года c $300 000 и работала по модели YCombinator.com. Вложились в шесть проектов, три месяца их развивали, а потом провели Investor Day, то есть представили более крупным венчурным инвесторам. В среднем фонд инвестировал $50 000, приобретая 25% в стартапе. У некоторых проектов (Roomix, Wi2Geo, MMO) на момент начала сотрудничества не было даже прототипа. По словам Масоловой, на них фонд не заработал, но и не потерял.

«Мы получили от Addventure $30 000 за 6% в компании, — говорит сооснователь геосоциального сервиса AlterGeo (бывший Wi2Geo) Антон Баранчук. — Эта доля не давала им права вводить представителя в совет директоров, но они нам активно помогали советами, организовали встречи с участниками рынка, инвесторами. В результате мы получили связи, доработали идею, сделали нормальный прототип. Когда дошло до следующих раундов инвестиций, было удобно, что уже есть инвестор, который в нас поверил».

Источник